Воздушный поцелуй

– Где эта проклятая девчонка?! – орал он, размахивая моей юбкой. – Её повесят в Тауэре, как воровку! Клянусь дьяволом и преисподней, я куплю весь суд и сам выбью табурет из-под её ног! Я заставлю эту развратную дрянь меня уважать! Я ей не позволю-у…

– Даже знать не хочу, что ты там натворил, – поддерживая дрожащего добермана, фыркнул мистер Ренар. – Но не стой столбом, поймай кеб!

Благо в порту всегда дежурят паровые повозки и мой внешний вид ни капли не смутил кебмена, полагаю, они тут и не такое видели. Уже через пару минут мы втроём ехали к нам домой под довольно-таки бравурную песенку на немецком. Смысла я не понимал, но припев завораживал:

Und in freiem Felde
Das System «Grad».
Hinter uns Putin
Und Stalingrad!

Когда старый Шарль распахнул нам двери, мы с учителем практически скинули ему на плечи хлюпающего носом Гавкинса. Немногословный дворецкий и тут не стал задавать вопросов, а сразу приступил к делу: горячая ванна, тёплые сливки, носки с сухой горчицей, пуховое одеяло. Теперь мы могли быть спокойны: после такого лечения сержант был просто обязан воскреснуть!

– Время послеобеденное, а, как я понимаю, ты не успел ничем перекусить на яхте?

– Мне предлагалось несколько иное гостеприимство, сэр, – кивнул я, расстёгивая изрядно поднадоевший женский жакет. Откуда-то из-за пазухи вдруг выпала крупная розовая жемчужина.

– Хм, вижу, тебе всё-таки удалось взять плату со старого греховодника?

– Ничего подобного! Я верну это, я не…

– Успокойся, мальчик мой, – рассмеялся мистер Ренар, поднял жемчужину с ковра и протянул мне. – Считай, что получил этот маленький сувенир на память о нашем рискованном и весьма забавном приключении. Которое, кстати, ещё не закончено, далеко не закончено.

После минутного размышления я твёрдо решил последовать совету учителя и оставить жемчужину себе. Я же не виноват, что она сама случайно закатилась ко мне «в декольте», пока мы с лордом боролись на кровати за обладание моей юбкой. Которая, кстати, осталась ему как трофей, так что будем считать, что мы квиты!

– Но вор ушёл.

– Он вернётся, – ободряюще улыбнулся Лис, переодеваясь в домашний халат. – А теперь бегом на кухню, я даже отсюда чувствую дивный аромат ирландского пирога с бараниной!

Что ж, перекусить действительно не мешало бы. Я не раз ел на кухне, по-простому, но учитель всегда требовал, чтобы дома ему накрывали, как и положено аристократу, в гостиной. В четыре руки мы быстренько перенесли на столик у камина два куска ещё горячего пирога, нарезку ветчины, французский багет, свежий сыр со слезой и греческие оливки на серебряном подносе.

Я сам заварил себе чай с бергамотом, а Лис так же самолично большую чашку кофе по-бретонски. С полчаса мы не разговаривали вообще, будучи плотно заняты обедом. Уж за чем за чем, но за регулярностью питания здесь следили самым бдительным образом. Аккуратнейше компенсируя калорийность британских и европейских блюд ответной активностью спортивных занятий. Мне никак не удалось бы умереть здесь с голоду, но и потолстеть тоже не получилось.

Когда с обедом было покончено, появился Шарль, он доложил о том, что сержант спокойно спит, температуры нет, дыхание без хрипов, нос холодный. Я помог ему убрать со стола и вернулся в гостиную к мистеру Ренару, сев в углу с блокнотом и пером. Необходимо было самым тщательным образом зафиксировать в записях все сумбурные события сегодняшнего непростого дня.

Лис слушал мой рассказ не перебивая, но довольно рассеянно, словно бы и без того всё знал. Даже когда я упомянул, что вор обратился ко мне по имени, на рыжей морде моего учителя и ус не дрогнул. Хотя уж этому-то он должен был хотя бы удивиться, что ли?

– Получается, тот фокусник знал меня. Но тогда, возможно, он знал и вас, и инспектора, и сержанта, и всех остальных. А за капитаном Сальгари просто следил, если так искусно сумел изготовить его маску.

– Напомни мне об этом чуть позже. – Лис повёл ухом и перевёл взгляд на большие настенные часы. – У нас должны быть гости. Будь добр, поставь ещё одну чашку для чая.

– Хорошо, сэр. – Я давно выучился угадывать те приказы, которые следует исполнять без уточняющих вопросов.

– И перезаряди свою электрическую дубинку, мало ли…

Примерно минут через десять – пятнадцать Шарль с поклоном сопроводил к нам капитана палермских карабинеров. На этот раз синьор Сальгари был одет в безукоризненно выглаженный мундир, при шпаге, с двумя медалями на груди и держался подчёркнуто вежливо.

– Я пришёл попрощаться, джентльмены. Работать с вами было одно удовольствие. Мистер Ренар?

Мой учитель даже не соизволил привстать, а лишь едва приподнял голову, откровенно зевая. Честное слово, кажется, я покраснел, мне никогда не было так стыдно за него. После короткой паузы капитан опустился в свободное кресло и бесцеремонно перешёл на «ты».

– Значит, догадался?

– Это было нетрудно, ты весьма предсказуем.

– Да неужели?