Восточный конвой

— Меня попросили оказать вам помощь — в случае, если вы ее попросите и даже в таком случае, если вы не сможете или не захотите обратиться ко мне, но я сам сочту, что некое содействие вам необходимо. Вот сейчас, по моему убеждению, такое время наступило.

— Что же мне грозило?

— Мсье Милов, не нужно рисовать загогулины. Пусть наш разговор развивается по прямой. Вы прекрасно знаете, что вам грозило. Но, может быть, нуждаетесь в подтверждении?

— Всегда полезно убедиться в своей правоте.

— Сделайте одолжение. Прежде всего хочу сообщить вам: кто вы, откуда и почему оказались здесь — мне известно. И вы догадываетесь, из какого источника: из того же, откуда поступила просьба помочь вам. Это те же люди, от которых вы в свое время узнали о моем существовании. Будем считать этот факт установленным?

— Согласен.

— Далее. Вы по причинам, которые мне понятны, хотели попасть на Базу. И попали. Попали в руки Базы. И это грозило — и в какой-то степени еще продолжает грозить вам — серьезными неприятностями.

— Н-ну… было бы интересно услышать, какими именно.

— Для этого я и пригласил вас сюда. И — если отступить подальше во времени — для этого я выкрал вас у того департамента, в чьем ведении вы находились. Я в общих чертах представляю, чего База от вас добивалась. Речь шла о некоем грузе, не так ли? И о необходимости обеспечить пересылку этого груза через восточную границу Технеции. Нет, мне не обязательно ваше подтверждение, я и так знаю, что вы понадобились именно для этого.

— Мои скудные возможности были явно переоценены, — заметил Милов.

— Скромность безусловно украшает человека до тех пор, пока не переходит определенных границ, за которыми превращается в глупость. Вы не обиделись, надеюсь… Так вот. Их проект заключается в том, что упомянутый груз будет продан (вернее, он уже продан, контракт заключен, но деньги еще не заплачены) кому-то там, на востоке.

— Мсье Орланз, на сей раз, кажется, моя очередь напомнить о разговоре без экивоков. Если уж вы решили называть вещи их именами…

— Вы правы. И в самом деле глупо объясняться символами, тем более что они никого не ввели бы в заблуждение. Да, несомненно, речь вдет о ракетах; о тех самых ракетах, о которых вы, не исключено, забыли, потому что наши общие друзья ведь не ставили перед вами никакой задачи, связанной с этими симпатичными устройствами и которые сейчас заставляют вспомнить о себе. Да-да, именно ракеты с ядерными головками. Они до сих пор уцелели и пока еще никому не причинили вреда; однако эта безмятежная пора, когда они дремали под охраной на складе, кажется, пришла к концу. Иными словами, на этот груз нашелся покупатель, готовый заплатить немалые деньги. Я не строю гипотез, поэтому не стану высказывать предположений, зачем эти ракеты, чей срок годности, кстати сказать, близок к истечению, кому-то вдруг понадобились; может быть, как раз по причине увеличивающейся опасности от их хранения, а может быть, совсем по иным мотивам. Допустим, кто-то хочет купить их просто для того, чтобы разрядить и тем самым избежать каких бы то ни было осложнений, связанных с ними, в будущем. Но так или иначе, на этот товар возник спрос. Скажу даже больше, чтобы вам стал ясен общий характер операции: этот спрос возник на востоке.

— Вы хотите сказать, что он понадобился России? Но Россия за это платить не станет.

— Я и не называл этой страны, отнюдь. Речь идет о другом востоке, их ведь, как вы знаете, имеется неимоверное количество, всяких востоков — разумеется, если не рассматривать вопрос географически. И груз, о котором я говорю, — именно груз, друг мой; я человек достаточно суеверный и потому всегда опасаюсь подслушивающей аппаратуры, а потому и избегаю конкретных упоминаний и вас призываю к тому же — итак, груз там весьма нужен для каких-то целей. В случае, если он уйдет в соответствии с этим планом, деньги будут получены и до последнего гроша пойдут руководству и будут истрачены на абсолютно бессмысленные вещи, не говоря уже о том, что большую половину их просто разворуют само руководство и их ставленники.

— Разве технетам свойственно воровать?

— Мы ведь уже говорили о том, что они обладают многими людскими чертами. Воровать — не работать, воровать легче и выгодней. Одним словом… Впрочем, это уже наши внутренние дела, и они вас совершенно не интересуют. Итак, вот ситуация, которой мы с вами сейчас занимаемся: есть продавец и есть покупатель. Первый хочет продать, второй — купить. Условия устраивают обе стороны. Избавившись от товара, продавец вздохнет с облегчением: как-никак, он обладал товаром не на законных основаниях, ракеты обладают не только колоссальным фугасным зарядом, но и не менее взрывчатым компрометирующим. Продажа их, таким образом, пойдет лишь на пользу Технеции, не так ли?

— Не совсем понимаю, — сказал Милов. — Вы хотите убедить меня в том, что замысел Базы можно только приветствовать и нужно всячески содействовать этой самой продаже? Но какое отношение к интересам Технеции имею я?