Восточный конвой

- Внушительная кухня... - проговорил он, стараясь, чтобы голос не выдал волнения.

- Ну конечно же. Неужели вы думали, что мы будем шаманить? Мы пользуемся новейшей аппаратурой...

- Многие, - сказал Милов, - дорого заплатили бы за удовольствие узнать то, что я уже знаю сейчас.

Клеврец усмехнулся:

- Если кто-то и узнает об этом, то не от вас. Будьте спокойны. Садитесь вот сюда. Расслабьтесь. Можете зажмуриться: все равно сейчас вам придется надеть этот вот шлем, он непрозрачен, и в нем нет отверстий для глаз. Постарайтесь, чтобы наушники прилегали как можно плотнее. Вы не ощущаете холода? Или, может быть, вам жарко? Температура здесь легко регулируется, она в нашей власти, здесь все в нашей власти - и вы в том числе, уважаемый технет по имени Милов - в полной нашей власти.

В дальнейшем постарайтесь не вертеть головой, в остальном сохранять неподвижность вам будет просто: сейчас мы зафиксируем ваши, так сказать, экстремальности - во избежание каких-либо недоразумений...

"Он по-старому любит щегольнуть словечком, кстати и некстати, - успел еще подумать Милов. - Старый шандарах..."

- ... они возможны только в первое время, - продолжал Клеврец. Потом мы будем управлять вашей моторикой сами. Ну что же - начнем?

"Начнем", - повторил Милов про себя, имея в виду вовсе не то, что подразумевал его бывший милицейский коллега. И тут же понял, что не зря пристегнули его к креслу, словно к электрическому стулу: в голову словно ударило изнутри зубилом - такая возникла острая боль, что он невольно изогнулся, насколько позволяли ремни, и перестал что-либо соображать, слышать, видеть - только красная пелена была перед глазами и ровный шум - в ушах.

Далеко не сразу шум этот начал распадаться на отдельные слова.

3

(99 часов до)

- ...технеты, - бубнил голос, - вовсе не являются чем-то новым в истории планеты - напротив, точно такие же живые роботы сопровождали первых насельников Земли, прибывших, как то доказывают последние изыскания (какие - об этом лектор умолчал), из другой звездной системы - или даже систем ~ и колонизировавшие уютную планету; технеты сопровождали их и играли выдающуюся роль в освоении этого мира; однако спустя достаточно долгое время, между живыми существами и технетами возникли разногласия, и большинство разумных устройств было уничтожено, за исключением той их части, что уцелела именно в этих краях и готова была уже создать собственное государство. Однако выдержать натиск куда более многочисленных людей было практически невозможно, и технеты, повинуясь своим мудрым руководителям, понемногу прекратили сопротивление, даже больше притворились людьми, чтобы уцелеть. Но на самом деле были и оставались технетами на протяжении всех столетий, какие протекли с той поры и до наших дней, когда стало вновь возможно восстановить древние правила и установления и объявить себя тем, кем они и являлись на самом деле...

Доказательств тому имеется неисчислимое количество, - говорил далее лектор. - Возьмите хотя бы язык. Любой непредубежденный языковед даже после беглого анализа подтвердит, что наш язык - один из древнейших на Земле. Латинский, греческий, древнееврейский по сравнению с ним - дети малые, в нашем языке больше архаических корней, чем в любом другом; нам удалось сохранить его лишь потому, что мы всегда помнили, что мы - технеты, хотя внешне очень похожи на людей; да иначе нам и не уцелеть бы. И поэтому принадлежать к технетам - великая честь, которой может быть удостоен далеко не всякий человек, однако при желании и настойчивых стремлениях...

"Постой, постой. Да, именно так и сказал он: человек может быть удостоен...

Да, - с удовлетворением подумал Милов. - Неглупые все-таки у нас сидят ребята; недаром Мерцалов говорил..."

И невольно крепко стиснул веки - от нового сокрушительного удара дикой головной боли.

4

(98 часов до)

Боль опять налетала прибойной волной, накатывалась, захлестывала все, заставляя корчиться, выть, скрежетать зубами так, что искры летели, а потом, когда его освободили от ремней и позволили двигаться - кидаться наземь и перекатываться с боку на бок, едва лишь возникала даже не мысль, но хоть какой-то намек на нее; на мысль излишнюю, не разрешенную, вредную.

Зато от мыслей добрых и хороших боль отступала сразу же, далеко-далеко, так что ее вовсе не было видно. И начиналось блаженство, с которым просто невозможно было бы расстаться. И уж во всяком случае, по своей воле он не стал бы разрушать этого блаженства никогда и ни за какую цену.

Мысль, приносившая блаженство, была проста, чтобы она возникла, не приходилось напрягаться - она все время была рядом, на нее можно было надежно опереться.

Я - велик - вот в чем заключалась она. Эта мысль. Я - самое совершенное существо из всех живущих на Земле. Я выше всех. Только я понимаю, что такое жизнь и в чем заключается ее смысл и содержание.