Восстание на Боспоре

Там царь! Царица! Необыкновенные люди, а может, и не люди, а боги. Дед рассказывал про них не всегда хорошее. Но и боги ведь не всегда добры к людям, насылают град и молнией зажигают дома и стоги сена. Но им кланяются, их умоляют, приносят им жертвы. Цари – тоже земные боги. О, посмотреть бы на них!

Парень давно уже пересек бы поле, протолкался через толпу и хоть одним глазом взглянул на диковинных людей-богов в необыкновенных одеждах, но комарх, уходя, наказал строго-настрого не отлучаться от повозки, пока он ходит с толпой односельчан. Счастливцы, они приехали сюда не лошадей кормить, но веселиться и танцевать вместе со всеми. В большинстве это дети более состоятельных крестьян. Отцы их делают старшине подарки и могут одеть прилично своих детей.

Парень вздыхает и гладит по шее равнодушного мерина. Тот глядит на него умными глазами, не переставая жевать.

– Все веселые, им хорошо, – говорит он коню, – только мы с тобою привязаны к телеге.

Кто-то смеется сзади. Парень быстро оборачивается. Это подошел от соседнего воза бородатый раб. Он держит в руке длинную ложку. К бороде пристала пшенная каша. С трудом произнося скифские слова, он говорит:

– Иди, паренек, посмотри, как побегут наши молодцы. Я постерегу твоих коней.

– А ты, – изумленно спрашивает парень, – разве не хотел бы посмотреть?

– Я?.. – Бородатый раб смеется беззвучно. – Я – нет! Мои праздники далеко. Там, – он указал черным пальцем на север. – Там живет мой народ. Он тоже поклоняется богу урожая и называет его Дающим богом. А меня зовут Саклаб. Не бойся за коней, я раб своего хозяина и никуда не уйду отсюда!

– Хорошо, посмотри за конями, подбрось им сена. Я скоро вернусь. Только взгляну, как наши деревенские побегут.

– Ладно, ладно.

Обрадованный, парень сломя голову кинулся к тому месту, где толпа была особенно густа и за нею белели рубашки бегунов. Он начал расталкивать людей, которые отвечали ему сердитыми окриками, а то и толчками.

– Куда лезет этот грязный раб?

– Уж не хочет ли он бежать взапуски вместе с другими?

Послышался смех. Но вот и бегуны. Они заранее потеют и нетерпеливо топчутся на желтой траве.

– Говорят, лучший получит нынче особенный подарок. Счастлив тот, у кого крепкие ноги, его заметит царь и наградит. Эх, бегали и мы когда-то!

Парень слышит – и ушам не верит. Царь наградит того, кто лучше бегает! Может ли быть такое? За то, что он любит бегать по степи, подражая диким коням, его всегда ругали, насмехались над ним. А царь награждает лучшего бегуна. Дивно, не верится как-то.

Он оказался за спиной кряжистого воина в войлочном колпаке и кожаной рубахе с пришитыми к ней костяными пластинками.

– А правда, что царь дает подарок тому, кто бегает хорошо?

Воин, услыхав такой вопрос, не спеша оборачивается, желая увидеть того, кто его задал. Взглянув на бурую шапку волос и серую дерюгу, усмехается.

– Ты что, из-под земли вылез?.. Можно и тебя наградить, как самого грязного!.. Палками по заду!.. А?

– Лучшего бегуна венчают дубовым венком и дают ему новую рубаху или шапку, – поясняет кто-то сзади.

– Сам царь?

– Сам царь, да живет он вечно!

«Вот откуда берутся новые-то рубахи!» – догадывается ошеломленный паренек, и острая мысль как огонь обжигает его. А что, если и ему побежать вместе со всеми?..

– А ну, посторонись! – слышится властный голос.

Воины пятятся и широкими спинами теснят народ. Кто-то больно наступил на босую ногу, но парень не заметил этого.

Подбегает царский скороход с зеленой веткой в руке. Становится сбоку от сгорающих в азарте бегунов и поднимает руку.

– Пошел! – кричит он, взмахивая зеленой веткой. Толпа как один человек повторила:

– Пошел!

Едкая пыль заволокла все. Словно табун годовалых жеребят, загремела ногами молодежь. Казалось, градом хлестнуло по земле. Лица бегунов, искаженные напряжением, мелькнули в пыли. Еще миг – и на месте быстроногих юношей осталась лишь оседающая пыль. Вся масса зрителей ухнула одновременно, тысячи шапок взметнулись к небу, воинов сразу потеснили, их цепь изломалась, люди в исступлении кричали, махали руками вслед своим сынам и братьям, которые вихрем удалялись от них с мягким топотом босых ног.

Одновременно с началом бега произошло нечто странное. Прорвав цепь воинов, на беговую дорожку выскочил несуразный, невообразимо грязный, взлохмаченный парень. Он пригнул голову к груди и каким-то галопирующим, лошадиным скоком устремился вслед за группой соревнующихся.

– Стой!.. Держи его!..

Воины кинулись было за нарушителем порядка, но того можно было бы догнать разве верховому. Он уже настиг бегунов и вмешался в их толпу. Крики изумления сменились недоуменными вопросами и оглушительным смехом. Никто не знал странного смельчака. Было высказано предположение, что это тот юродивый, который бродит по селам. Другие решили, что он просто пьян, а следовательно, скоро выдохнется и попадет в руки стражи.

– Кому будет сегодня пшенная каша, а этому – дубовая!..

6