Восстание

Когда они сворачивали за угол, Защитник схватил Уэллса за плечо.

– И ты во всем этом поучаствуешь, парень! Ты доказал свою верность. Думаю, ты принесешь немало пользы.

– Спасибо, Дуб, – мрачно ответил Уэллс.

У входа в казармы Уэллс увидел двоих Защитников, которые всего пару часов назад утащили его в подвал на допрос. Теперь они улыбнулись ему и пожали руку.

– Слышали, сегодня ты принес свою первую жертву, – приподнял бровь один из них, – Земля будет довольна. Добро пожаловать в наши ряды.

Уэллс выдавил благодарность сквозь сжатые зубы. Как-как эти люди называли убийства? Жертвоприношениями?

Дуб открыл для Уэллса дверь казарм и проводил его до клетки. Все остальные уже спали.

– Отдохни, сынок, – сказал Дуб, запирая его, – завтра, на рассвете, ты окончательно станешь Защитником. Для этого тебе понадобится много сил. Скоро мы за тобой вернемся.

Когда Дуб ушел, Уэллс свернулся клубочком на своей подстилке.

– Эрик, – шепотом позвал он соседа. Тот не ответил. Судя по ровному тяжелому дыханию, Эрик спал и видел сон. У Уэллса упало сердце. Если он не сможет поговорить с парнями сегодня, останется только завтрашнее утро. Он понадеялся, что этого хватит.

Дверь в спальню распахнулась.

– Подъем, новобранцы! – бодро крикнул Дуб и прошелся по комнате, отпирая клетки, – скоро рассветет! Одевайтесь, и мы за вами вернемся. Сегодня вы станете Защитниками, если будет на то воля Земли.

Когда Дуб ушел, новобранцы выбрались из своих клеток. Уэллс пытался хотя бы взглядами обменяться с Эриком и Китом, но те отводили глаза. Молоденький парнишка, который был вместе с ними на ферме, посмотрел на Уэллса.

– Мы слышали, что ты убил Грэхема.

Так вот почему вчера они не отозвались. Они не знали, можно ли ему доверять.

– Я не убивал, – резко сказал Уэллс, – Грэхем покончил с собой, чтобы спасти нас.

Он задержал дыхание, а по комнате побежали удивленные шепотки. Уэллс выступил вперед.

– Грэхем хотел сбежать домой вместе с остальными, но вместо этого умер, как герой.

Плечи Уэллса напряглись. Он смотрел, как парни не из их лагеря, примерно десяток, обдумывали его слова. Они обменивались нервными взглядами, и под этой естественной реакцией Уэллс прекрасно видел их слабость.

Но они начали надеяться. Уэллс подошел к парнишке с фермы.

– Как тебя зовут?

– Коб, – опасливо ответил тот.

– Коб, – повторил Уэллс с улыбкой, – рад познакомиться. Я Уэллс. А ты откуда, Коб?

Все в комнате как будто вздохнули разом. Уэллс знал, что этот вопрос под запретом. Предполагалось, что прошлое они смыли с себя в реке.

– Я… я отсюда, – замялся Коб, – я из Камня.

Уэллс терпеливо покачал головой:

– А до этого?

Коб побледнел, но все же ответил со вздохом:

– Я жил в горах.

– Расскажи.

– Наша деревня совсем маленькая, – парнишка вдруг поник головой, – была совсем маленькой. Она стояла в горной долине, примерно в неделе пути отсюда. Защитники нашли нас и схватили меня. Мы держали овец и коз. Мама пряла шерсть, а отец… отец, – он замолчал, захваченный воспоминаниями об утраченном. В глазах у него стояли слезы.

Уэллс сжал его плечо, а потом перешел к следующему новобранцу – крупному, чуть старше остальных.

– А ты?

– Мы смыли прошлое в реке, – мрачно ответил тот.

Уэллс кивнул и задумался. То ли этот парень в самом деле уверовал, то ли счел происходящее проверкой. Все вокруг так боялись, что Уэллс почти видел этот страх в воздухе. Новобранец постарше смотрел на него подозрительно.

– Мой дом, – громко сказал Уэллс, – в нескольких днях пути к западу. Это лагерь, который сто человек построили собственными руками, своими потом и кровью, после приземления на эту планету. Мы долго и усердно трудились, чтобы создать свой дом, и будь я проклят, если когда-нибудь это забуду просто потому, что кучка убийц утверждает, что этого «хочет Земля». – Он пальцами изобразил в воздухе кавычки, и вокруг послышались неуверенные смешки.

– Каждое утро я просыпаюсь и мне кажется, что я там, – продолжил Уэллс с колотящимся сердцем, – а когда я вспоминаю, что случилось с моим домом и людьми, которых я любил, единственное, что заставляет меня вылезать отсюда, – он ткнул пальцем в клетку, – это месть.

Теперь кивали многие. Эрик посмотрел на Кита, и в их глазах засветилась тихая надежда.

– Ваш разум принадлежит только вам, – Уэллс говорил все громче, прохаживаясь вдоль ряда, – но я скажу, о чем думаю я. Я думаю, что эта гребаная река ничего не смыла. Я думаю, что вы все сильны и злы, как никогда, и хотите домой. – Он указал на закрытую дверь. – Я не знаю, люди ли они после всего того, что совершили. Но мы люди. Наша память дорога нам. Наши дома тоже. Наши друзья.

Один за другим новобранцы вставали, и лица их горели гневом, как факелы.

– Я думаю, что ни секунды больше не желаю жить, как они, – кричал Уэллс, и остальные тоже кричали. – Когда они отведут нас в сердце крепости, мы нападем на них. Наш плен закончится сегодня. Кто…