Воссияет день безгрешен

И понеслось! Откуда-то возникает вездесущий Гошенька со своим стаканчиком. Подтягиваются Грошик с Лёкой. Короче, через несколько минут почти вся наша тусовка плавно перемещается из зала на задворки ДК. В общем, чуть своё выступление не пропускаем, хорошо, хоть Лера за нами прибегает.

Оказывается, в своей номинации мы победили, и нам вручают внушительный телевизор известной марки. Парни озаботились, кому бы его толкнуть – не везти же в Питер, а деньги бы реально пригодились, у всех ни копейки в кармане, всё просадили на выпивку и сигареты.

Грошику тоже приз достаётся – видеомагнитофон. Я от души за него радуюсь. Даже не за сам приз, а за то, что оценили, признали его талант. Ему это так необходимо! После его выступления вижу – обступают Лёвика зрители, руку пожимают, приглашают к себе на квартирники. Лёвик в растерянности. Но кто-то из его почитателей уже по-хозяйски обнимает моего друга за плечи и ведёт за собой. Лёка семенит следом. Опрометью бегу, чтобы успеть попрощаться.

– Уходишь? – спрашиваю.

– Да, ребята вот попросили поиграть.

– Мы Грошика забираем к себе! – безапелляционно заявляет парень, уводящий Грошевича. – Хочешь – идём с нами.

– Не, я со своими останусь. Ну, до встречи, Лёвик. – Мы крепко обнимаемся со своим бывшим одноклассником, и я целую его в щёку. – Летягу увидишь – привет ему от меня огромный-преогромный.

– Всенепременно, – заверяет Грошик, и мы расстаёмся.

После концерта возвращаемся в коттедж к двойняшкам. Мне немного грустно от того, что как-то сумбурно попрощались с Грошиком и даже не поговорили толком. Когда ещё увидимся в следующий раз? Дома его не поймаешь.

Все оживлённые, рассказывают анекдоты наперебой, смешные истории. Народ вдруг как-то осознал, что мир состоит не только из музыкантов, но и из парней и девушек. Парни распушили перья, выбражают, выделываются один перед другим. Девушки напропалую кокетничают и строят глазки. Весело. А я вдруг как-то выпадаю из этой волны, и сердце охватывает печаль. Наверное, всё из-за Летяги…

Мы так же, как и раньше, располагаемся на полу в зале, Мустанг с независимым видом примостился сбоку от меня. Валера приносит видеокамеру. Лера зажигает свечи. Ребята по очереди играют на гитарах и поют, все остальные потягивают вино из цивильных бокалов и слушают. Очень красиво и романтично

Мустанг, играя, загадочно посматривает на меня. В зыбком пламени свечей его глаза кажутся неким магическим сосудом, через который вот-вот прольётся поток наполняющих его изнутри чувств. Я понимаю, что в данный конкретный момент бытия он играет только для меня. И мне как-то странно и непривычно, что я нравлюсь такому интересному парню. По большому счёту я обычная девчонка, ничего такого сверхъестественного во мне нет …

Постепенно накатывает усталость. Все начинают расползаться по разным уголкам: кто на диване свалится, кто на кресле, а кто тут же, на полу растянется. Мы с Ингой заваливаемся на диване. Сон тревожный, потому что мне вставать рано, надо успеть на поезд.

Встаю засветло, повсюду сонное царство. Беру свой рюкзак и, выпив на кухне в одиночестве кофе, ухожу «по-английски». Вчера я у Леры узнала, где автобусная остановка и какой номер ходит до вокзала. Адреса есть, спишемся ещё с Ингой и Мустангом. Не люблю я сопливых прощаний-расставаний…

***

ОТ АВТОРА

Они ушли на переломе тысячелетий, глашатаи новой эпохи, душа и голос «потерянного» постперестроечного поколения. Те, кого Борис Рыжий сравнил с исчезающими полками на фоне алого восхода (Борис Рыжий «Что махновцы, вошли красиво…»).

Ушли друг за другом, ушли в иные миры:

Веня Дркин (Александр Литвинов) – 21 августа 1999 года (29 лет).

Бахмут (Артём Синицын) – 13 сентября 2000 года (26 лет).

Борис Рыжий – 7 мая 2001 года (26 лет).

И не только они… Светлая им память…

Они хотели остаться рябиной за окном. Они остались в своих стихах и песнях. Остаться в живых им, видимо было не суждено, потому что, как провидчески заметил Бахмут в своей песне «Нам досталась шикарная бедность», «им уже заплатили за вредность, кто убьёт нас на этой войне».

2017 год, начало июня (продолжение)

Москва

Вера всё не могла решиться на разговор с Игорем. К тому же дома говорить было небезопасно. Она была «под колпаком». Пару лет назад удивлённый Игорь, который «собаку съел» на разных электронных штуках, вдруг написал ей на листе бумаги: «На тебе прослушка». «Жучок» тогда убрали, но кто-то же его поставил. И этот кто-то просто так не отвяжется. Игорь решил, что это происки его врагов по бизнесу. Вера знала точно, чьи это происки. Только не могла сообразить, кто конкретно подкинул «жучка». Предположения были, но как-то не хотелось в них верить. Разве может душа смириться с предательством близких людей? Если сейчас и Игорь не поддержит, хотя бы морально, то тоска и депрессия навалятся со страшной силой. Невозможно долгое время жить в постоянном напряжении, нервы нет-нет, да и дадут сбой.

Вера отчётливо помнила, как однажды её назойливо мучил один вопрос.

КАКОГО ЖЕ ЦВЕТА ПРЕДАТЕЛЬСТВО?