Воссияет день безгрешен

Концерт проходит в драйвовом режиме. Народу на поляне собралось – яблоку негде упасть. Все подпевают, танцуют, жгут бенгальские огни, братаются. В общем, атмосфера праздничная.

Когда возвращаемся с концерта, у палатки нас встречает радостное всклокоченное существо вполне симпатичной наружности.

– О, наконец-то состоялась эта легендарная встреча двух барабанщиков! – патетически восклицает Мустанг. И Лёсик произносит фестивальную фразу-заклинание, звучащую рефреном любой встречи:

– Оба-на! За это надо выпить.

– Да ничего путного уже не осталось, – сокрушается Макс. – Только деревенский самогон – парни местные подогнали.

– О, дети мои, от меня фирменный напиток! – Лёсик ныряет вглубь палатки и появляется с бутылкой шампанского. – Называется «Фейерверк бытия» или «Выживает сильнейший». Короче, посуда какая вместительная имеется?

– Котелок подойдёт? – спрашивает Мустанг.

– А то! Выливайте сюда самогон, – командует Лёсик. – Так, теперь открываем шампанское и выливаем сюда же. – Он проделывает эту процедуру. – Всё, горючая смесь готова. Начинают дамы! – И он протягивает котелок мне. Я стою в шоке.

– Так, я не понял, ты барабанщица или где? – сурово вопрошает Лёсик. Я набираю полную грудь воздуха для храбрости и – была не была! – делаю несколько глотков. Лёсик одобрительно кивает и тоже делает несколько глотков. Затем сия ёмкость уходит в народ. А мы с Лёсиком братаемся под неодобрительно-угрюмый взгляд Мустанга: обнимаемся и трижды целуемся. По-братски, понятное дело.

– Давай чё-нибудь на пару сбацаем, устроим джем-сейшен на бариках, – предлагает Лёсик.

Я с удовольствием соглашаюсь. Жизнь вообще прекрасна и удивительна. И все вокруг – такие милые люди! Только, жаль, ударная установка в единственном числе. Решаем «поджемиться» на сцене. За нами увязывается толпа зевак. Всем хочется не только хлеба, но и зрелищ, особенно после «принятого на грудь».

Лёсик за эти дни выспался и был в отличной форме. Однако и я не лыком шита, тем более поднаторела за эти же самые дни. Вот мы с ним устроили лютый трэш! Играли по очереди. Ещё Мустанг свою электрогитару подключил. Было видно, что Лёсика задело за живое, что я так круто стучу – он-то был нехилым барабанщиком. Но меня сделать не так-то просто, у меня тоже школа за плечами неслабая. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»!

В результате все соглашаются на ничью, и мы с Лёсиком идём пить на брудершафт. Мустанг по этому поводу страшно недоволен. Но это уже его проблемы. Тем более что и я не в восторге от того, что на его руке сосиской висит Лера и отцепляться не собирается. Лёвика не вижу, он тихим ангелом где-то растворился со своей Лёкой. Но ничего, завтра ещё увидимся.

Рассаживаемся у своего костра, весело болтая. Причём у нашего костра такая толпа, что сидят просто в несколько рядов, как в театре. Откуда только народ берётся? Своих им что ли костров не хватает? Двойняшки с их ухажёрами тоже у нас. Приглашают после награждения в Доме культуры всех к себе домой на флэтник. Приглашение касается, ясное дело, группы «Дикие мустанги», но все остальные сидящие у костра скопом тоже получают зелёный свет на квартирник. Так сказать, шуба с барского плеча. Одна на всех. Это хорошо, поскольку билет у меня на понедельник, и я не представляла, где буду ночь коротать. Думала, на вокзале придётся перекантоваться. А тут такой сюрпрайз.

Начинаются песни у костра. Сижу рядом с уже знакомой колоритной парочкой – Жирафом и Паломником. Они постоянно заняты какими-то абстрактными беседами, причём Жираф, как правило, чем-то недоволен:

– Хорошо быть патриотом России, глядя из окна на вечный Рим или забавляясь с красоткой в Париже, или попивая лечебную водичку в Баден-Бадене, или живя на вилле миллионера в Капри.

– Да, согласен, – говорит Паломник, – раздражает это тупое сюсюканье русской интеллигенции от имени народа. При этом самого народа никто в глаза не видел. Ну, не считая собственного лакея и кухарки. За это не признаю русскую литературу с философией.

– А вот русские мужики любят посмеяться над собой. При этом если чужой посмеётся – получит в морду.

– Да у нас всегда так: или в морду кулаком или целоваться. Середины нет.

Меня, как истинного библиотекаря, задевают нападки на русскую литературу.

– Это чем же вам русская литература не угодила? – обращаюсь я к критиканам. Оба удивлённо поворачивают головы в мою сторону.

– Вот ещё защитница выискалась, – насмешливо фыркает Жираф.

– Я русскую литературу в обиду не дам! – запальчиво восклицаю. – О русской философии промолчу, так как считаю, что таковой в принципе не существует, и вся она у нас сводится к русской идее. А вот за литературу и подраться могу!

– Ишь ты, какая боевая, – смеётся Паломник. – Лично я считаю, что любое слово уводит человека от первозданной истины.

– Слова придают форму целостному энергетическому потоку.