Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском

Но хотя в двадцать лет и много воды утекло, однако события 1863 года не могли не оставить следа в русском обществе, не зарубиться в памяти, не могли не завещать некоторых понятий. Вот почему интрига не вдруг, а с некоторою осторожностью возвращается к доктринам того золотого времени, когда в ее видах Россия еще не спотыкалась на пути прогресса...

«Голос» запел уже старую песню о Западном крае, только на новый лад. Так как край этот должен составлять часть России, то ему и не следует-де находиться в исключительном положении; генерал-губернаторства должны быть упразднены, все новые учреждения, которые введены внутри России, должны-де быть введены и в губерниях Западного края. Не очевидно ли, куда клонится эта инсинуация? Отмена особого положения, в котором еще находится этот край, нужна, конечно, не для того, чтоб он плотнее соединился с Россией, а для того, чтобы могла просторнее и льготнее действовать антирусская интрига, у которой не отнята еще почва, так как меры, которых требовала политика государственного единства России, не были исполнены должным образом.

Вообще в программе «Голоса» начинает по-прежнему выступать политика разных национальностей, которая разыгрывалась в 1863 году и клонилась к тому, чтоб убедить Россию превратиться в Австрию. «Голос» берет под свое покровительство и языки Закавказского края.

В № 123 этой газеты высказывалось желание, чтобы в Тифлисской и Кутаисской губернии и Батумской области, входивших когда-то в Грузинское царство, производство дел в судах велось на грузинском языке: «Пришлось бы только части Ахалкалакского и Бочалинского уездов Тифлисской губернии присоединить к татарским губерниям». Такою татарскою губернией следует считать Бакинскую губернию, в которую также требуется ввести суд присяжных, причем все дела должны вестись на татарском языке. Некоторое затруднение представляют Эриванская и Елисаветпольская губернии и Карская область: здесь «равно преобладают армянский и мусульманский элементы и потому присяжных и дела, подлежащие их рассмотрению, нужно делить на две категории».

Но этого мало. Мы-де не только должны тщательно оберегать жите -лей этой части Русской империи от русского языка, но, сверх того, стараться, чтобы коренные русские люди ассимилировались инородцам. В том же самом нумере тифлисский корреспондент «Голоса» с восторгом приветствует решение каких-то тифлисских городских дворян внести на обсуждение губернского собрания между другими вопросами и вопрос об обязательности обучения грузинскому языку в школах грузинских провинций. «Голос» продолжает:

«Нам кажется, что туземные языки должны преподаваться в местных учебных заведениях не только детям туземцев, но и русским, готовящим себя к деятельности в нашем крае. Справедливость такого требования сознается всеми, но, к сожалению, никаких мер не принимается к его удовлетворению. Напротив, уроки туземных языков необязательны в программе гимназического образования и назначены в неудобное для занятий время, в шестой час. Словом, они поставлены на одну доску с музыкой и танцами».

Итак, туземные языки преподаются в кавказских гимназиях; да, но, увы, они необязательны! Каким же образом можно сделать их обязательными и вместе с тем преподавать их в удобное время, то есть в те самые часы, когда преподаются другие обязательные предметы? Этот вопрос, который затруднил бы всякого, не затруднит педагогов «Голоса». Спросите их, как решить вышеупомянутую задачу, и они вам скажут, что это очень легко: стоит только вместо греческого языка преподавать грузинский и татарский, а вместо латинского армянский, и дело улажено. При этом, конечно, эти образовательные заведения сохранили бы свое право выпускать своих воспитанников в университеты. Как ни нелепо это предположение, иного рекомендуемая петербургскою газетой реформа не допускает.

Но дело не в этом. От этой реформы пострадала бы не одна только наука; внушители «Голоса» преследуют своими требованиями другую, более для них серьезную цель: обособить окраины и повести к исполнению программы, которой красноречивым выразителем был покойной памяти Шедо-Ферроти.

Петербургские шарлатаны называют себя либералами и отождествляют свои стремления с европейскими либералами. Но их сепаратистические тенденции как нельзя лучше доказывают всю фальшь их либерализма. Либеральные партии в Европе всегда считали одним из главных условий прогресса единство национальности. Совершенно немыслим был бы либерал во Франции, который стал бы требовать, чтобы в Бретани судебные дела велись на бретонском, а не на французском языке. Подобные «либералы» бывают только у нас в России.

А. Мосолов ВИЛЕНСКИЕ ОЧЕРКИ (1863-1865 гг.) 90 (ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ОЧЕВИДЦА)