Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском

М. Н. Катков. ЗАСЛУГА ГРАФА М. Н. МУРАВЬЕВА (Краткий очерк положения Северо-Западного края)

Те из иностранных журналов, которые не перестают еще служить органами враждебных для России видов, - как и следовало ожидать, - рукоплещут увольнению графа М. Н. Муравьева от управления северо-западным краем. «Муравьев, - пишет известный петербургский корреспондент «Independance Beige», - этот свирепый проконсул Вильны (le farouche proconsul de Vilna), решительно оставляет свою должность, и давно бы пора»... «Известие об увольнении Муравьева, -пишут в «Temps», - может быть встречено европейским общественным мнением не иначе как с радостью; известно, какую мрачную славу приобрел себе этот человек замечательным содействием к подавлению недавнего польского восстания». Радость партий внутренних и заграничных, преданных польской идее, умаляется, как видно из их заявлений, только тем, что М. Н. Муравьев не отставлен от должности, а уволен, как сказано в высочайшем рескрипте, «с сожалением», и что Государь Император, признавая его заслуги пред Престолом и Отечеством и желая увековечить память о них, возвел его в графское Российской Империи достоинство. Впрочем, петербургский корреспондент «Independance Beige», сообщая о замещении генерала Муравьева

генералом фон Кауфманом, лицом, по словам его, малоизвестным, утешает свою партию и недоброжелательную к России иностранную публику предположением, будто бы самое это назначение доказывает, что русское правительство решилось не давать более главным начальникам прежних польских областей того «страшного всемогущества», которым пользовался генерал Муравьев. Как видно, назначение генерала Кауфмана в Северо-Западный край пришлось не совсем по вкусу нашим внутренним корреспондентам, и они желали бы, чтоб он был связан в своей новой деятельности и лишен возможности со всею энергией, поддерживаемою сознанием личной ответственности пред современниками и потомством, продолжать дело, достославно начатое графом М. Н. Муравьевым.

Россия никогда не забудет заслуг этого человека в трудную, мрачную минуту, и беспристрастный суд истории высоко оценит его подвиг, ныне Монархом России «вполне оцененный». Вспомним ту мрачную минуту - хотя бы и не желалось вспоминать ее, - которая призвала графа Муравьева к деятельности посреди объятого мятежом края; вспомним ее, для того чтоб оценить то историческое значение, которое навсегда останется за его именем. Мы не имеем намерения исчислять все его заслуги или обсуживать те меры, которые принимал он по управлению вверенным ему краем; мы хотим указать только на то, какую цену имеет его деятельность по отношению к тем обстоятельствам, среди которых она развивалась, по отношению к тем трудностям, которые могли бы заставить его уклониться от призыва, по отношению к тем препятствиям, с которыми он должен был бороться, для того чтоб исполнять свой долг перед Отечеством. Только два года прошло с тех пор, но надобно сделать усилие, чтобы перенестись мыслию в то время. Теперь посреди русского общества никто не осмелится сказать открыто, что Русское государство не должно быть русским в той или другой части своей территории, что русская политика внутри или вне не должна быть национальною; теперь даже злоумышленники и негодяи стараются подделываться под патриотический тон.