Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском

Вместе с гуманными либералами, которые откровенно провозглашают русское государство химерой и которые готовы великодушно жертвовать им, не редкость встретить политиков-консерваторов, которые не понимают других мер к избавлению Отечества от зла, кроме истребления людей и общественных сил, которые им страдают. Этим патриотам-политикам и в голову не приходит, что людьми должно дорожить, а также и соединенными с ними общественными силами, что всякое бедствие, постигающее людей, есть уже само по себе величайшее зло, что для России нет никакой радости в том, чтобы разорять, истреблять и изгонять целые общественные классы, и что, напротив, прямой и существенный интерес ее требует сбережения живых сил, а потому освобождения их от заразы, которая губит их и вредит благосостоянию и развитию страны. И вот этого разряда консервативные политики, которым нипочем предложить самые батыевские и в то же время самые нелепые и невозможные меры против живых людей, не поймут вас, если вы скажете, например, что в школах, содержимых русским правительством в русском крае, преподавание должно совершаться на русском языке и что из этого правила всего менее позволительно делать исключение для преподавания Закона Божия, хотя бы и по римскокатолическому догмату. Это покажется им чем-то странным, даже чем-то не либеральным; они готовы будут забыть даже то обстоятельство, что в Западном крае есть не одна сотня тысяч чисто русских людей, которые принадлежат к латинской церкви, но которые тем не менее и могут, и должны оставаться русскими и которым ни в каком случае не след учиться Закону Божию по-польски; они готовы будут забыть, наконец, что католицизм и полонизм отнюдь не одно и то же понятие, отнюдь не одна и та же сила, что нет ни разумного основания, ни интереса отождествлять эти два различные понятия и усиливать одно другим вопреки сущности вещей и в явный вред государству.

История оценит заслуги государственного человека, который в конце своего долгого поприща, призванный к управлению обширным краем в самый разгар крепко организованного мятежа, вспомоществуемого иностранными правительствами и закупленною печатью, обнаружил столько патриотизма, энергии и способов в борьбе с величайшими трудностями и умел преодолеть их с такою же славою; история засвидетельствует также, сколько политической зрелости обнаружило при этом русское общество, вовремя поддержав живым одобрением и сочувствием генерала Муравьева в этой борьбе. Заслуги М. Н. Муравьева состоят не только в том, что он сломил мятеж, но еще более в том, что он нанес могущественный удар коренному злу, которым страдал этот край и которое издавна было источником его бедствий. Он положил конец тому двусмысленному положению вещей, которое делало этот край ни русским, ни польским. Что бы ни говорили порицатели и хулители его действий, несомненно то, что именно благодаря его стойкости, непреклонности и энергии в этом крае не пролилось столько крови, сколько, наверное, пролилось бы при других обстоятельствах, при другом способе действий. На него возлагают ответственность за некоторые общие меры, принятые в западном крае, каковы обязательный выкуп крестьянских земель и контрибуция, которая пала на всех местных землевладельцев без изъятия; но эти меры были вызваны исключительными обстоятельствами, в которых находился край, и во всяком случае не были распоряжением местной власти. Он был беспощаден к мятежу, к революционному Жонду; но чем решительнее действовал он против этого зла, тем благотворнее были результаты его действий для края, даже для самих поляков. В этом крае, искони русском и населенном по преимуществу русским народом, генерал Муравьев не счел возможным вступать в какие бы то ни было сделки с польскою национальностью, - и русская народность здесь, в краткое время его управления, стала наконец правдою, стала действительностью. Все, кому случалось проезжать в последнее время через Вильно, единогласно свидетельствуют, что край получил вполне русскую физиономию. Следует при этом вспомнить, что генерал-губернатор мог действовать только теми способами управления, какие находятся в распоряжении русского правительства. Везде утвердилась тишина и полная безопасность. Православное духовенство ожило; все русское ободрилось и подняло голову. Повсюду теперь господствует русский язык. В селениях открыто около 400 народных школ. Городские училища преобразовываются, и также преобразовываются еврейские народные училища. Язык преподавания в еврейских школах - русский. Евреи заговорили даже между собою по-русски, дети их с ревностью учатся русскому языку в школах, и русские книги разбираются ими нарасхват. Книжная лавка, недавно открытая в Вильне и находящаяся в заведывании г. Гусева, астронома тамошней обсерватории, как нам пишут, ведет свои дела очень бойко. Актеры из поляков играют русские народные пьесы, и театр всегда полон.