Воспоминания благовоспитанной девицы

Утром следующего дня моя мать сообщила, что вечером к нам приходил Эрбо; я очень огорчилась, что он не застал меня, тем более что, выходя с экзамена явно недовольный результатом, он не назначил мне встречи. Раздосадованная, около полудня я пошла купить пирожное и тут на лестнице увидела Эрбо; он пригласил меня позавтракать. Я наспех что-то купила, и, чтобы не изменять нашим привычкам, мы отправились во «Флёр-де-Лис». Он был очарован приемом, который ему оказали мои родители: отец произносил антимилитаристские речи, Эрбо ему вторил, а потом очень смеялся, поняв, что его разыгрывают. На следующий день он уезжал к жене в Баньоль-де-л’Орн; по возвращении, дней через десять, он будет готовиться к устному экзамену с Сартром и Низаном, и они от всей души зовут меня присоединиться к ним. А до тех пор Сартр хотел со мной познакомиться: он предложил пойти куда-нибудь ближайшим вечером. Но Эрбо просил меня не ходить: Сартр воспользуется его отсутствием, чтобы отбить меня у него. «Я не хочу, чтобы были уязвлены самые дорогие мне чувства», — заговорщическим тоном сказал Эрбо. Мы решили, что с Сартром встретится моя сестра, она скажет ему, что я неожиданно уехала за город, и вместо меня проведет с ним вечер.

Итак, я скоро вновь увижу Эрбо, я принята его кругом — радость переполняла меня. С большой неохотой я приступила к программе устного экзамена. Попутно читала посторонние книги, бродила без цели, развлекалась. В тот вечер, который Пупетта провела с Сартром, я с удовольствием перебирала в памяти события истекшего учебного года и вообще всю свою юность, с волнением думала о будущем: «Странно, но я уверена, что то богатство, которое я ощущаю в себе, будет востребовано, сказанное мною будет услышано, а моя жизнь станет источником, из которого будут черпать другие, — я уверена в своем призвании…» Я воодушевилась, как во время своих давних мистических взлетов, — но уже не покидая земли. Мое царство здесь, навсегда. Сестра, вернувшись, поздравила меня с тем, что я осталась дома. Сартр учтиво стерпел наш обман; он повел ее в кино и был очень обходителен, но разговор не клеился. «Все, что Эрбо говорит о Сартре, — выдумки», — заявила сестра, немного знавшая Эрбо и находившая его очень забавным.

Свободное время я употребляла на то, чтобы возобновлять прежние связи. Я нанесла визит мадемуазель Ламбер, которую испугала моя безмятежность, и Сюзанне Буаг, которую семейное счастье лишило пикантности; я скучала с Рисманом, становившимся все угрюмее. Стефа уже два месяца как исчезла из Парижа, она обосновалась в Монруже, там Фернан снял мастерскую; вероятно, они жили вместе и она перестала со мной видеться, чтобы скрыть свое безнравственное поведение. Через некоторое время она появилась, с обручальным кольцом на пальце. Она пришла ко мне в восемь утра; мы позавтракали в «Доминик», русском ресторане, недавно открывшемся на Монпарнасе; весь день мы гуляли и разговаривали; вечером обедали у нее, в однокомнатной квартирке, увешанной светлыми украинскими коврами. Фернан дни напролет работал, он сделал большие успехи в живописи. Чуть позже они устроили праздник, чтобы отметить свою свадьбу; присутствовали русские, украинцы, испанцы, все немного художники, скульпторы или музыканты; гости пили, танцевали, придумывали себе костюмы. Стефа собиралась вскоре уехать с Фернаном в Мадрид, где они рассчитывали поселиться. Она с головой ушла в приготовления к путешествию и хлопоты по хозяйству. Наша дружба — которой позднее предстояло обрести новое дыхание — питалась главным образом воспоминаниями.

Я продолжала часто выходить с Праделем и Зазой; теперь уже я чувствовала себя немного лишней: они так хорошо понимали друг друга! Заза еще сама себе не признавалась, что питает какие-то надежды, но именно в них она черпала решимость противостоять атакам матери. Мадам Мабий затевала для нее замужество и поминутно тормошила ее. «Что ты имеешь против этого молодого человека?» — «Ничего, мама, но я его не люблю». «Детка моя, женщина не должна любить, любит мужчина», — объясняла мадам Мабий; она раздражалась: «Если ты ничего не имеешь против него, почему ты отказываешься выйти за него замуж? Твоя сестра прекрасно устроилась с человеком, которого она умней!» Заза передавала мне эти споры скорее с горечью, чем с иронией: она не могла легко воспринимать недовольство матери. «Я так устала сражаться, что будь это два-три месяца назад, сдалась бы». Она находила своего поклонника довольно милым, но не могла его вообразить моим другом или другом Праделя: он не вписывался в нашу компанию; Заза не хотела соглашаться на замужество с человеком, которого ценила меньше, чем других.