Восхождение. Вызов

Артиос не слышал слов, ни видел жестов, но чувствовал волю Ахимала. Общение происходило на совершенно ином уровне, к которому тёмный маг оказался не готов. Однако единственное, что умел Артиос в этой жизни, так это продолжать идти. Пройдут тысячи часов, но он обязательно научиться, чего бы это не стоило. Тысячи безуспешных попыток называют талантом слабые, чтобы оправдать свою неспособность идти до конца.

Трудно сказать сколько времени прошло, может Ахимал стоял напротив пару секунд, а может несколько лет. Однако неожиданно его суровое и смиренное лицо озарила улыбка. Он видел, что Артиос готов, видел, что тёмный сосуд уже обучился азам на примерах в прошлом. Но самое главное, что его новый ученик был пуст. Его почти ничего не сковывало, кроме одной цели. Однако теперь путь к ней можно проложить любым из способов, ведь разрушенная душа лишалась не только воли, но всех оков. Артиос был пустым, готовым к изменениям.

— Идём, — воля звучала не для ушей, а для самой души.

Артиос не стал задавать вопросов и последовал за тем, кто мог научить чему-то большему. Не было никаких тренировок, ни разу больше Ахимал не коснулся своей волей ученика. Он просто шёл по миру духов, а тёмный маг следовал за ним и смотрел по сторонам.

Великим источником любой мудрости являлся окружающий мир. Способность к рефлексии открывала любые двери. Кто-то видел в камне просто кусок породы, но внимательный мог обнаружить истинное упорство. Смертные посмеются над тем, что маги вдохновляются водой, её текучестью и способность подстраиваться. Научиться можно у всего и всем, если отринуть навязанный скептицизм.

Ахимал показывал ученику самые различные места, порой они возвращались в Эримос, посещали даже другие континенты, молча наблюдали за естественным ходом вещей. Иногда изгнанник вопросительным взглядом слепых глаз обращался к ученику. Тогда Артиос пытался сформулировать свои мысли. Речь шла не о каких-то громких политических решениях великих императоров, всё было куда проще и сложнее.

Тёмный маг не понимал, чего именно хочет от него Ахимал, поэтому рассказывал всё в подряд, всё что приходило в голову. Рассуждения касались не только всем очевидной проблеме критерием добра и зла, добродетелей и пороков. В процессе своих размышлений, который больше походили на тень недавно увиденного, Артиос затрагивал и другие вопросы. Существует ли воля, если все наши решения уже обусловлены вложенными в нас мыслями нашего окружающего мира. Есть ли смысл у нашего бренного существования? Существует ли связь между нашим мышлением и языком? Нужно ли искать вопросы на эти ответы или не нужно?

Разумеется, ответов на эти вопросы Артиосу, как и смертным, найти было не суждено. Однако разве это может значить, что стремление теперь бессмысленно? Пусть дорога ни к чему не приведёт, однако размышления помогут развить себя, точно также как тренировки со штангами, помогают росту мышц.

Ахимала легко можно было назвать нигилистом, который подвергал сомнению всё, отрицал устоявшиеся нормы. Часто на площадях служители разных богов, не сговариваясь, рассказывали, как мерзок подобный ход мыслей. Безобразное и безнравственное учение Ахимала развращало обычных людей, заставляя усомниться их в священных добродетелях. Сомнения о важности брака не должны появиться в простом люде, ведь тогда население сократится, нарушится целостность системы.

Однако и более искушенные смертные, волшебники критически относились к Ахималу. Ведь он отрицал всё, для него не было ничего, всё придавалось скептицизму, исчезали основы, от которых можно было отталкиваться. Но в этом Артиос увидел нечто другое. Ведь благодаря скептицизму Ахимала начали пересматриваться многие ценности, предавалось осуждению рабство, в процессе глубокого анализа исчезало лицемерие, появлялась почва для подготовки новых моральных ценностей. Благодаря этому изгнаннику порицались золотые храмы, где давно исчезла духовность.

Размышления позволили немного восстановить личность, заполнить пустоты, но на ситуацию сильно не повлияли. Ведь все размышления строились на записях в дневнике.

Ахимал знал об этом, но ничего не говорил. В какой-то момент он начал показывать приёмы контроля Света и Тьмы. Секрет был просто и очевиден, не нужно было вступать в спор с противоположностями, лишь принять их и понять. Они такие, какие есть, нельзя заставить дракона перестать быть драконом, нельзя превратить тьму в свет. Смирение и понимание, встать на середину, очиститься от всего. Не быть добром или злом, а сохранить баланс.

У Артиоса начало что-то получаться в кратчайшие сроки, даже без помощи тёмного сосуда. Однако объёмы слияния двух противоположностей были слишком малы. Да и баланс заключался не через понимание, а через принуждения благодаря подавляющей силы тьмы. Это было неправильно.

— Идём, — вновь коснулась сознания воля Ахимала.