Воск

– Все умершие возвращаются не просто так. Элеонора – убийца.

Послышались шаги. В комнате появилась хозяйка – за ней следовал Вадим.

– Кто убийца? – настороженно спросила Элеонора, обращаясь почему-то к Вадиму. Ее словно скотчем к нему прилепили. Лиза поискала взглядом Павла. Его нигде не было. Он растворился, как только в комнату вошли эти двое.

– Я, – с вызовом ответила Лиза. Вадим встрепенулся. Глаза его расширились.

– Ах, да ты опять шутишь! – поспешил вмешаться мужчина. Отчего-то ей вдруг захотелось ощутить тепло его кожи и почувствовать запах его одеколона. Она подошла к нему совсем близко и на глазах у негодующей Элеоноры горячо поцеловала в щеку. Слишком страстно для той, кто еще вчера осыпала его проклятиями.

– Мне стоит простить себя за прошлое, – сказала она, хватая с кресла джинсы, которые намеревалась надеть в ванной.

Вадим кивнул. Его улыбка весенним бризом захлестнула обеих женщин. Не торопясь оторваться от его безупречного лица, Лиза выскользнула из комнаты, оставляя себе ровно минуту, чтобы натянуть джинсы и вернуться обратно.

* * *

Она прошептала стенам: «До свиданья». А ведь всего какой-то час назад подобное показалось бы ей глупейшей затеей, но теперь все обстояло иначе. Повсюду среди нас – жизнь. И лишь на первый взгляд кажется, что предметы вокруг – не что иное, как кусок пластика или бетона. Они умеют дышать, у них есть глаза. Они способны заключать в себя чьи-то неприкаянные души.

Вадим нежно прощался с Элеонорой, улыбка не сходила с его уст. Он сменил футболку на свободную клетчатую рубашку, оставив ее расстегнутой на груди. Лиза сделала вид, что ей все равно.

Элеонора позволила себе нескромное движение пальцами по его оголенной груди. Пикантный жест женщины, однако, никого из них не смутил. Не смутил он и Лизу, но разозлил.

– Она тебя лапала, – фыркнула девушка, когда они наконец вышли из дома.

– И что? Многие женщины хотят меня полапать. Так почему бы им это не позволить? – невозмутимо произнес Вадим, закидывая на плечо рюкзак с парой сменных джинсов и рубашек. Одежды у него было не больше, чем у Лизы.

– Мне, собственно, все равно. Ты слишком самонадеян. Я думаю, ты всего лишь самоутверждаешься.

– Слишком много размышлений для той, кому все равно, – мурлыкнул мужчина.

Лиза просто махнула рукой, мол, «неправда», и далее предпочла молчать. То было умное решение, ибо в противном случае ее ждало полное поражение. Соревнование «кто кого морально уничтожит» никуда не пропало.

– Ты слышала? – спросил Вадим, как только они оказались во дворе. Он поднял вверх голову, вглядываясь в окна Элеоноры.

– Что я должна слышать? – не поняла Лиза. Она тоже взглянула на окна. Через миг оттуда раздался страшный крик.

– Теперь слышу, – сказала она, отвернувшись в сторону с совершенно равнодушным видом.

– Это ее крик. Нужно вернуться!

Лиза покачала головой.

– Не нужно возвращаться. Ей уже не помочь.

– Что значит «уже не помочь»? – Вадим стоял в нерешительности.

– Я все расскажу по дороге, – без тени беспокойства заявила Лиза, упиваясь тем, что на сей раз у нее имелись ответы. – Нам придется сменить машину?

Как приятно было брать ситуацию под свой контроль! Вадим еще раз взглянул на окна в доме. В одном из них едва качнулась занавеска. Возможно, сквозняк. Серые стекла мутно отражали дневной свет. В них поселилась угрюмая тайна. Крики больше не повторялись.

– Идем, – сказал он, направляясь к парковке. Лиза забралась в машину. В салоне стояла адская духота. Мини-сауна на колесах. Вадим поспешил включить кондиционер. Постепенно температура пришла в норму.

– Мне будет жаль расставаться с моей малышкой. Целых пять лет взаимопонимания. И пробег у нее о-го-го! – горестно вздохнул он, обращаясь к Лизе. – Ну, рассказывай.

– Помнишь, Элеонора говорила, что у нее недавно умер муж? – спросила она, получив утвердительный кивок. Машина тронулась с места. Пока они отъезжали, Лиза рассказала о том, как женщина отравила своего супруга лекарствами и стала одинокой вдовой.

– Это она тебе сказала? – последовал шутливый вопрос.

Лиза рассердилась. Не стоило ему ничего говорить. Также она пожалела, что остановила его, когда он рвался на помощь. Тогда бы он сам все увидел. Конечно, если там еще осталось на что смотреть. К своему счастью, Лиза смутно представляла себе месть обиженных призраков.

– Издевайся! – прошипела девушка. – Даю девяносто из ста, что Элеонора уже остыла.

Вадим на мгновение повернулся к ней.

– А это уже серьезное заявление.

– Да я с самого начала была самой серьезностью! – буркнула она, скрещивая руки на груди.

Вадим разразился смехом, который был совсем некстати. Она разозлилась еще больше.

– Все-таки ты упрямый человек, – обиженно сказала она и, поискав нужное слово, уточнила, – твердолобый.

– Это я твердолобый? – едва ли не поперхнулся мужчина. – Блин! – Он вцепился в руль. От напряжения на его руках вздулись белые жилы.

– О, я прямо предчувствую вендетту! – ввернула Лиза, придавая тону невинную непринужденность.

– Ну, нет. Этим ты не разбудишь во мне зверя. Твердолобость не моя черта.

* * *