Восемь мечей

– Увидеть, сэр? – весело переспросил он. – Да много-то увидеть ему не удалось. Свет отключился, как раз когда он вошел в дом, ну а потом, как мы уже знаем, в кабинет. И застрелил беднягу Деппинга. В «Чекерс» он не возвращался до половины второго ночи. Миссис Кенвис, – ввернул инспектор, – сочла своим долгом просидеть допоздна, наблюдая за тем окном, чтобы выяснить, в чем дело. Благослови Боже ее с мужем, они так перепугались, узнав утром, что произошло! Мистера Треверса расспрашивать они не осмелились, поэтому жена побежала к сержанту Рейвенсу, так я об этом и узнал. Но… – Мерч выразительно ткнул пальцем в свой блокнот, – мы с Рейвенсом не стали говорить лишнего. Я имею в виду, мистеру Треверсу. Решил, что лучше полечу сюда за Сторером и заберу его на опознание, тогда Треверса и арестуем.

Он захлопнул блокнот.

– Мой шеф, начальник полиции округа, – продолжил он с таким видом, будто наносил финальный мазок на полотно, – сказал, что подозреваемый является Льюисом Спинелли, – точка. Теперь есть все основания для ареста и обыска.

– Что ж, попался, – полковник обвел взглядом публику, собравшуюся на крыльце, – за руку схватили, черт подери! Прошу прощения, что зря потащил вас сюда, Фелл. Однако… Как же это я, совсем забыл!.. Позвольте представить, доктор Фордис, моя дочь Патрисия…

– Очень приятно, – моментально отозвался Донован.

– Вы уже всех представили, – недовольно проговорил печального вида доктор, – и раз полиция здесь закончила, я хотел бы разделаться со вскрытием и быть свободным.

– О, тогда приступайте, – с отсутствующим видом проговорил доктор Фелл. Он подождал, пока доктор с двумя констеблями пройдут мимо него внутрь. А затем оглядел оставшихся и грустно посмотрел на Мерча. – Так вы вернулись за камердинером, чтобы он опознал Спинелли, инспектор?

– Да, сэр, – с облегчением выдохнул Мерч. – Святые угодники, сэр! Признаться честно, я так рад, что это оказался Треверс, вернее – Спинелли, бандит с пушкой, как в кино, который застрелит кого-нибудь – и глазом не моргнет, а не кто-то из местных. Такие штучки здесь не пройдут, Богом клянусь! – Он издал очередной вздох облегчения, отчего затряслись кончики его песочных усов. – Ай-ай, хорошенькие дела! Должен сообщить, у меня были кое-какие мысли, сэр.

– Мысли?

– А, чепуха, сэр, но все же. – Избавившись от бремени официального рапорта, инспектор говорил менее скованно. – Как встрянет что-нибудь в голову, так никуда не денешься. Я вот себя спрашиваю, – он взмахнул ручищей и щелкнул пальцами, – что за дела? Странно как-то. Тут и там поговаривают, намеки какие-то ходят, а еще письма эти, вот и возникла у меня пара мыслей. У меня с Морганом, головастый он парень, этот Морган, помог мне сегодня с утра. «Ай-ай, – говорю себе, – ну и дубина же ты, Лютер Мерч!» Да черт с ним, убийцу уже нашли. – Сдвинув брови, он вновь взмахнул ручищами, как бы отгоняя от себя назойливые мысли.

Доктор Фелл внимательно посмотрел на него:

– Я бы с удовольствием послушал, что вы надумали, инспектор. М-да. Мы сегодня только и делали, что болтали. Поднимитесь, пожалуйста, на второй этаж. Боюсь, у меня для вас плохие новости.

Тут вмешался полковник.

– Так-так, чего ж мы, черт возьми, ждем? – проворчал он. – Мы теряем время. Чтобы сообщить Хэдли, что мы схватили негодяя, надо шесть миль до телеграфа тащиться. Морли! Какого дьявола ты тут забыл? Собирайся; я ничего не понимаю в этих телеграммах… Патрисия! Уж тебе тут точно делать нечего!

Она впервые за все это время открыла рот. Голос у нее был мягкий, теплый, именно такой, какой и должен быть у конфетки. Она оторвалась от созерцания каменного павлина.

– Разумеется, папа, – согласилась она с такой сговорчивостью, что полковник оторопел.

– Что-что? – переспросил он.

– Разумеется, нечего. – Взгляд ее карих глаз чуть помрачнел. Вначале он пробежал мимо Донована, но затем впервые их глаза встретились.

Ее взгляд был столь притягателен, что колокольчик в воображаемом тире Донована звякнул в его голове раз шесть кряду. Патрисия продолжила:

– Не сопроводить ли мне мистера Донована в Гранж и не представить ли его матушке? Уверена, он был бы не прочь чего-нибудь вы… перекусить.

Она улыбнулась. Полковник принял предложение со свойственным ему энтузиазмом.

– Бог ты мой, конечно! – радостно согласился он. – Представь. Да-да… Это напоминает мне… Патрисия, это сын Джо Донована. Хью, мальчик мой, позвольте представить, это моя дочь Патрисия. Патрисия, это Хью Донован.

– Очень приятно, – послушно отозвался Донован.

– Ну теперь-то все со всеми знакомы? Тогда вперед! Пойдемте же.

Глава девятая Размышления старины Джона Зеда