Воровка

Голос Ви вырвался из его груди.

— После сражения на складе, я был в жопе в твоей клинике с раной головы, и ты сказала, что вернешься! Ты собиралась принести мне медикаменты… но когда ты вышла за дверь моей палаты, знаешь, что я себе сказал? Она не вернется…

— Я сидела возле тебя, пока ты был без сознания! Два часа!

— … и ты не вернулась.

— Ты самовольно покинул клинику! Когда я вернулась, Элена сказал, что ты ушел!

Они подались навстречу друг другу, крича на ветру, их лица были искажены, кулаки сжаты… и на задворках сознания его накрыла печаль от того, что они дошли до этого: предательство. Боль. Гнев. Оборотная сторона того, что у них — как он считал — было. Того, кем они были.

Такая ссора стирала все хорошее, что было раньше, — подумал он. Безвозвратно.

Джейн резко провела рукой по холодному воздуху, на который никто из них не обращал внимания.

— Я обеспечила тебе превосходный уход…

— Через сколько? — выдавил он.

— Что?

— Через какое время ты вернулась в мою палату. — Когда она отвела взгляд и скрестила руки на груди, Вишес кивнул. — Час, все верно. Может, больше. А пока ты сидела у моей койки, пока я был без сознания, то продолжала раздавать указания Элене? Консультировалась с Мэнни? Скажи, сколько пациентов ты обработала и лечила за те два часа, что должна была заботиться обо мне?

Темно-зеленый взгляд снова обратился на него.

— Не смей переводить на меня стрелки. Это не я побежала на свидание с другим.

— То, что я сделал, было неправильно, признаю. Но я не довел все до логического конца. Я не смог. И даже если это не оправдывает меня…

— Чертовски верно, не оправдывает! Сейчас ты — лжец. Для меня ты навсегда останешься лжецом…

На него внезапно и без предупреждения обрушилась правда.

— Моя мать умерла. Ты вообще заметила это? Остановилась на мгновенье, чтобы подумать об этом?

Она казалась ошеломленной.

— Какое отношение к происходящему имеет Дева-Летописеца?

Вишес медленно покачал головой.

— Ты ни разу не спросила, что я чувствую. Не спросила, как я выяснил, что она умерла.

Джейн снова отвела взгляд. Посмотрела на него.

— Я не думала, что это тревожило тебя. Ты вел себя так, будто ничего не произошло. Ты ненавидел ее.

— Ключевой момент: ты не спросила.

Джейн потерла лицо с, вроде как, раздражением. Терла и терла.

— Вишес, послушай, тебя не так легко прочесть, ты не эмоционален. Такое ощущение, что ты винишь меня в том, что составляет твою суть. Как я могла узнать…

— Я был на том складе с моими братьями и Ублюдками. Я побывал в гребаной резне, которая могла закончиться вообще иным образом. Ты так и не спросила, как это было. Ты не села рядом со мной…

— Это дела Братства! Вы не говорите о своих делах, никогда! — Она вскинула руки. — Ты должен посмотреть на все с моей стороны. Ты обвиняешь меня в том, что я бросила тебя, в то время как все я всего лишь следовала твоему примеру. Ты никогда не обсуждаешь со мной сражения. Не рассказываешь мне о войне. Ты исчезаешь за своими компьютерами, используя их вместо камуфляжа. Что мне оставалось? Сидеть на диване напротив тебя и вышивать, пока ты удостоишь меня возможностью спросить, что тебя гложет? На хрен это дерьмо из пятидесятых. Если ты хотел домашнего питомца, стоило завести кота.

— Джейн, да пофиг. Ты возвращаешься домой спустя пятнадцать-восемнадцать часов работы. Убитая, едва волоча ноги, с глазами «в кучку». Ты и не вспомнишь, сколько раз я укладывал тебя в кровать после того, как ты вырубалась на том диване…

— Мои пациенты — не чужие люди. Я лечу твою семью.

— Ты — моя супруга. Была, по крайней мере. В последнее время тебя даже не назовешь соседкой по комнате.

Джейн сузила глаза.

— Ты хотя бы на мгновение можешь предположить, если прервешь свою эпическую тираду, каково это будет для меня — потерять кого-то из братьев и солдат в свою смену? Не заботиться о них должным образом? Принять неверное решение, хотя я не всегда владею нужной информацией или всеми ответами? Ты снаружи сражаешься с Обществом Лессенинг, я же занимаюсь зачисткой последствий, и уж лучше я буду хреновой женой для тебя, чем плохим врачом, когда они умирают.

Ви скрестил руки на груди и кивнул.

— Ты вполне четко обозначила свои приоритеты. Я знаком с ними.

— И не получив желаемого, справляешься с этим просто шикарно, достойно уважения. Если тебе есть, о чем поговорить, почему бы просто не завести разговор?

— Проверь сообщения.

— Я никогда не игнорирую твои сообщения.

— Уверена в этом?

— Да. Я всегда отвечаю тебе.

Уставившись на нее, он совсем не узнавал себя. Он не понимал, как превратился в эту выгребную яму сумбура и гнева, он всегда был стальным кинжалом, а сейчас представлял собой пластмассовый ножик для масла. Одно он знал точно — он так больше не может.

Он не был попрошайкой. Он — не тряпка. И в этой ситуации он — не жертва… Джейн — тоже. Они — двое людей, которые пошли раздельными путями, сотня последовательно принятых решений все сильнее отдаляла их от их отношений, вместо того, чтобы сближать.