Воронята

Впервые за долгое время Адам не был рад провести время вне Аглионбая. В пятницу, в обычный рабочий учебный день, Гэнси нехотя пошел к своим родителям на запоздалое празднования дня рождения его матери, Ронан пьянствовал и буянил в своей комнате, а Адам остался заниматься за столом Гэнси в Монмауте в его отсутствие. Государственная школа училась как обычно, но он всегда надеялся, что Блу появится, как только её занятия закончатся.

В квартире чувствовалось напряжение, даже несмотря на то, что в главной комнате, кроме него, никого и не было. Часть Адама хотела выманить Ронана из его комнаты, чтобы тот составил ему компанию, но он осознавал, что Ронан в очень непривлекательной и непередаваемой форме тосковал по Ноа. Так что Адам остался за столом Гэнси, ковыряться в своей домашке по латыни, замечая, что свет, который проникал сквозь окна, казалось, уже не так отсвечивал от паркетных половиц, как это обычно случалось. Тени сместились и намертво застыли. Адам услышал запах мяты на столе Гэнси, но он также почуял присутствие Ноа — это его сочетание дезодоранта, мыла и пота.

— Ноа, — позвал Адам в пустой комнате. — Ты здесь? Или преследуешь Гэнси?

Ответа не было.

Он посмотрел в свою тетрадь. Латинские глаголы выглядели бессмыслицей искусственного языка.

— Ноа, можем ли мы это исправить? Что бы ни заставило тебя вести себя так, а не как прежде.

Адам подпрыгнул от треска, раздавшегося прямо у стола. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это мятный саженец сиганул на пол. Единственный треугольный глиняный горшок разбился и теперь лежал рядом с кучкой земли.

— Это не поможет, — спокойно сказал Адам, несмотря на то, что на самом деле был потрясен.

Однако ж, он не знал, что именно могло бы помочь. После того, как они обнаружили кости Ноа, Гэнси вызвал полицию, чтобы выяснить больше, но и те многого не узнали — только то, что Ноа пропал семь лет назад. Как и всегда, Адам призвал к сдержанности и немногословности, и на этот раз, Гэнси прислушался к его совету, скрыв от полиции обнаруженный ими мустанг. Машина должна была бы привести их к Энергетическому пузырю, и всё это было слишком сложно, чтобы обнародовать общественности.

Когда в дверь раздался стук, Адам ответил не сразу, думая, что это вновь проделки Ноа. Но стук раздался опять, а за ним послышался и голос Деклана:

— Гэнси!

Адам со вздохом поднялся на ноги, но, прежде чем идти открывать дверь, убрал мятный саженец. Деклан, стоявший на пороге, был одет не в англиобайскую форму и не в свой костюм для интернатуры и казался совершенно другим человеком в своих джинсах, даже если те были безукоризненна черными и непомерно дорогими. Он выглядел моложе, чем Адам привычно думал.

— Деклан. Привет.

— Где Гэнси? — требовательно спросил Деклан.

— Не здесь.

— Ой, да ладно тебе.

Адам не хотел быть обвиненным во лжи. У него обычно были лучшие способы получить то, что он хотел.

— Он пошел домой на день рождения своей матери.

— Где мой брат?

— Не здесь.

— А вот теперь ты лжешь.

Адам пожал плечами.

— Ага, лгу.

Деклан хотел пройти мимо него, но Адам протянул свою руку, блокируя дверь.

— Сейчас, действительно, не самое лучшее время. И Гэнси сказал, что вам двоим разговаривать без его присутствия — не лучшая идея. Я думаю, он прав.

Деклан не отступил. Он надавил грудью на руку Адама. Адам знал только одно: прямо сейчас не было никакого способа, которым Деклан мог говорить с Ронаном. Не если Ронан выпил, не если Деклан уже сердит. Без Гэнси здесь, несомненно, будет драка. Только это важно.

— Ты же не собираешься драться со мной, не так ли? — поинтересовался Адам, как если бы он не нервничал. — Я думал, что это работа Ронана, а не твоя.

Это сработало лучше, что представлял Адам; Деклан сразу же отступил на шаг. Деклан достал из своего заднего кармана конверт. Адам узнал печать Аглионбая на обратном адресе.

— Его выгоняют, — произнес Деклан, протягивая конверт Адаму. — Гэнси обещал, что поможет ему. Ну, этого не произошло. Я доверял Гэнси, а он подвёл меня. Когда он вернётся, пусть узнает, что он добился только отчисления моего брата.

Это было больше, чем Адам мог выдержать.

— О, нет, — сказал он. Он надеялся, что Ронан слушает. — Ронан сделал всё сам. Я не знаю, когда вы оба увидите, что только Ронан может удержать себя в Аглионбае. Когда-нибудь, он сделает это для себя. А пока вы тратите свое время.

Но в независимости от того, насколько он был прав, Адам Периш, с его Генриеттовским акцентом не мог заставить кого-то такого, как Деклан, изменить своё мнение.

Адам сложил конверт вдвое. Гэнси будет чувствовать себя паршиво из-за этого. На краткий-краткий миг Адам подумал не рассказывать о письме, пока не станет слишком поздно, но он знал, что не сможет этого сделать.

— Я удостоверюсь, что он его получит.

— Он съезжает, — сказал Деклан. — Напомни Гэнси это: нет Аглионбая, нет Монмоута.