Воронята

А еще они питались всякой дрянью из ближайших магазинов, и в этом была виновата Блу. После первой праздничной вечеринки с мороженым Блу объявила, что сама будет платить за свою еду, и это сразу ограничило круг возможностей. Блу злилась, когда кто-либо из парней пытался ее угощать, но неприятнее всего, казалось, ей было, когда угощение предлагал Ганси.

Однажды в магазине Ганси начал расплачиваться за чипсы, которые взяла Блу, и та живо выхватила пакет.

– Я не хочу, чтобы ты покупал мне еду! – заявила она. – Это будет выглядеть, как будто я… я…

– Обязана мне? – любезно подсказал Ганси.

– Не договаривай за меня!

– Ты сама хотела это сказать.

– Нет, ты предположил, что я хотела это сказать. Не надо навязывать другим свои мысли.

– Но ты это и имела в виду, так?

Она нахмурилась.

– Разговор закончен.

Потом Блу сама купила себе чипсы, хотя было ясно, что для нее дороговато, а для Ганси – пустяки. Адам гордился ею.

Ной тоже стал ходить с ними, и это радовало Адама, потому что Ной и Блу отлично поладили. Ной был своего рода лакмусовой бумажкой для окружающих – такой неловкий, застенчивый и незаметный, что его ничего не стоило игнорировать или травить. Но Блу не просто была добра к нему – казалось, она по-настоящему нашла с Ноем общий язык. Как ни странно, от этого Адаму, полагавшему, что появление Блу в их кругу – в основном, его рук дело, стало легче. Он так редко принимал решения без Ганси, Ронана или Ноя, что всякий раз сомневался, когда действовал в одиночку.

Дни легко шли один за другим – они впятером делали многое, но только не возвращались к странному пруду и дереву снов. Ганси твердил: «Нам нужна еще информация».

Адам сказал Блу:

– Мне кажется, он боится.

Он и сам боялся. Навязчивое видение, посетившее его в дупле, то и дело приходило ему на память. Ганси умирает – из-за него. Блу в шоке смотрит на Адама. Ронан, убитый горем, сидит над Ганси и рычит: «Ты теперь счастлив, Адам? Ты этого хотел?»

Сон? Или пророчество?

Ганси сказал Адаму:

– Я не знаю.

Теоретически это был верный способ утратить уважение Адама. Нейтрализовать подобное признание можно было единственным образом – немедленно сказав: «Но я выясню». Адам обычно не давал людям много времени на выяснения; не больше, чем дал бы себе. Но Ганси никогда его не подводил. Они выяснят, что это такое. Только… Адам сомневался, что на сей раз ему хотелось знать.

К концу второй недели парни уже привыкли ждать Блу после уроков, а затем приниматься за очередное задание, которое поручал им Ганси. Был пасмурный весенний день, который больше походил на осенний. Холодный, сырой, серый как сталь.

Пока они ждали, Ронан решил наконец поучить Адама управляться с механической коробкой передач. Несколько минут всё как будто шло хорошо, потому что рычаги в «БМВ» были удобные, Ронан говорил коротко и по делу, а Адам учился быстро, когда самолюбие не мешало.

Стоя в удобном и безопасном месте под стеной, Ганси и Ной укрывались от дождя и наблюдали, как Адам описывал всё более быстрые круги по парковке. То и дело их одобрительные возгласы долетали сквозь открытые окна машины.

А потом – рано или поздно это должно было случиться – Адам заглушил мотор. Заглушил прямо-таки великолепно, заставив машину шуметь и предсмертно содрогаться. Ронан, сидя на пассажирском месте, начал ругать Адама. Это было длинное, многоступенчатое ругательство, включавшее все запретные слова, зачастую в составе сложной конструкции. Адам покаянно рассматривал собственные коленки и думал, что в сквернословии Ронана есть нечто музыкальное – он необыкновенно точно, почти любовно приставлял слова друг к другу. Черная поэзия. Гораздо неприятней было слушать, когда Ронан не ругался.

Ронан договорил:

– И ради… осторожнее, Пэрриш, это не мамина «Хонда Сивик» семьдесят первого года.

Адам поднял голову и сказал:

– «Сивик» начали выпускать только в семьдесят третьем.

Ронан сверкнул клыками, но, прежде чем он успел нанести ответный удар, оба услышали, как Ганси радушно воскликнул:

– Джейн! Я уже думал, ты не придешь. Ронан учит Адама обращаться с ручным управлением.

Блу, у которой волосы совсем растрепались от ветра, сунула голову в окно со стороны водителя. Ее появление сопровождалось запахом диких цветов. Адам занес его в мысленный список вещей, которые делали Блу привлекательной.

Она бодро сказала:

– По ходу, идет неплохо. А чем это пахнет?

Ронан, не ответив, вылез из машины и захлопнул дверцу.

Рядом с Блу появился Ной. Вид у него был счастливый и обожающий, как у лабрадора. Ной почти сразу решил, что для Блу готов на любой подвиг, – и, будь на его месте кто угодно другой, это не на шутку встревожило бы Адама.

Блу позволила Ною погладить свои безумные кудряшки. Адаму очень хотелось сделать то же самое, но он понимал, что в его исполнении это будет означать нечто совсем иное.

– Ладно, поехали, – сказал Ганси.

Он вел себя слегка театрально – открыл тетрадь, посмотрел на часы, подождал, пока остальные спросят, куда они направляются…

Адам поинтересовался через окно машины:

– Куда сегодня?

Ганси подхватил с земли рюкзак:

– В лес.

Блу и Адам испуганно переглянулись.