Ворон

— Опытный взгляд сразу определит, что мы не орки. Нас почти наверняка схватят. Есть, впрочем, некоторый шанс, что и не схватят. Что ж из того: хочешь издали поглять, как будут въезжать они в ворота? Разве ж легче от этого сердцу станет? Хэм, неужели ты надеешься, что наш маленький отряд сможет разгромить теперь орочий караван, и всех вызволить? Здесь, у самомого логова?.. Мы шли потому, что подвернется что-то. Значит — не повезло, не подвернулось…

В глазах Хэма пылали слезы; он сжал кулачки и выкрикивал:

— Вот вы говорите, что не осталось уже никакой надежды, а я говорю — осталось. Может, у самых ворот, что случится. Может, орки из-за добычи передеруться; может — нападет на них кто-нибудь….

— Нет — не будет такого. — нахмурившись молвил Эллиор. — Ни к чему тешить себя понапрасну. Если бы собиралась армия способная на такой удар, мы бы давно об этом знали…

— Что же назад поворите? — усмехнулся сквозь слезы Хэм. — Хорошо же: прощайте. Ах — да, можете меня связать и с собою силой поволочь. Только вот знайте: доволочете хоть до этого вашего Валинора благодатного — построю лодочку, и сюда вернусь. Здесь мой друг, а потому и слушать ничего не желаю!..

— Подождите-ка! — окрикнул его и Эллиора Мьер, он оглядывался по сторонам; вот окликнул. — Эй! Девочка! Эй!.. Да куда же ты пропала?!..

И действительно, когда Эллиор только начал рассказывать Фалко, о том, что Фалко уже не вызволить — она незаметно отошла в сторону. Теперь уже несколько минут как не было.

— ЭЙ! ЭЙ! — крикнул со всех сил Мьер, однако, его крик без следа потонул в тяжелом, темном воздухе.

— Я видел. — подал тут голос Сикус. — Она, как отошла — так на вас всех как-то дико глянула. Я ей еще кивнул: куда ж мол пошла? Зря, наверное, кивнула — она, как взглянула на меня, так и бросилась со всех ног. Вон в ту сторону побежала… — он махнул вглубь чащи.

— Что ж ты сразу то не сказал? — нахмурил густые свои темные брови Мьер.

— Сам не знаю… Испугался ее выдавать — испугался, что она меня еще больше после этого возненавидит.

— Ладно, — молвил Эллиор. — Нет время на разговоры. За нею. Хэм, ты…

— Я с вами, — отвечал хоббит. — Я к ней тоже привязался. Она то тоже как дитя… Понимаю я Фалко…

Последние слова хоббит выкрикивал на бегу, ибо вся компания уже бежала среди темных елей. Плотно сплетенные ветви не пропускали ни одной снежинки. Эти могучие ветви выдерживали многометровые сугробы, которые к середине зимы еще и утрамбовывались; в результате чего весь лес лежал под огромной крышей, и дни и ночи ничем не различались в этом непроницаемом мраке. Пока же снег еще не покрыл их значимым слоем, и было видно — как в ноябрьские сумерки.

Бежали уже довольно долго — Сикус тяжело дышал, хватался за бок, сгибался, по бледному его лицу катился пот, однако, на бегу он выкрикивал:

— Ничего, ничего — я выдержу!.. Я с вами! Я с вами!

Чем дальше они бежали, тем более темнее и морознее становился воздух. Накануне Эллиор не забегал так далеко. Могучие стволы стояли довольно близко, но они не заступали дорогу бегущим, как в лесу, где нашли они девочку. Эти древа были погружены в вековую думу… Впрочем, корни многометровыми черными змеями, изгибались над их головами. Некоторым из этих корней было тесно, и они причудливо изгибались, охватывая стволы сразу нескольких елей.

— Как же морозно! — поежился Мьер. — Мы хоть и бежим уж сколько, хоть и запыхались, а все-равно ж, мороз до костей пробирает. Бр-рр — это ж у меня жир много, а ты, Хэм, как? А ты Ячук!

— Не замерзнем… Тепло… — слились в один два ответа.

Глаза Хэма, надо сказать, пылали. Он стремился поскорее спасти девочку, и затем, не останавливаясь, устремиться за своим другом.

Мороз, однако ж, крепчал — это был уже настоящий зимний мороз, градусов под тридцать, а потому бегущие, одетые по осеннему, чувствовали, как его ледяные иголки, колят их тела. Бежали все быстрее, быстрее. Судорожно вырывалось дыхание Сикуса, и он, задыхаясь, выкрикивал:

— Я ничего… ничего… выдержу! Я с вами!..

Мьер, выдыхал вместе с белыми, густыми облаками:

— Так, однако ж, если и дальше мороз крепчать будет, так и не догоним мы ее. В ледышке обратимся!..

А вокруг возвышались уже не ели, а какие-то совсем незнакомые, черноствольные деревья, их голые ветви, толстую паутиной переплетались метрах в двадцати над головами, между ними, густой тучей хмурился мрак, и виделось в его глубинах какое-то неустанное, медленное движенье.

Вот открылся пред ними лесной тракт — метров пятнадцати шириною, поверхность которого была почти гладкой. По обе стороны от него стояли черные деревья великаны, а их ветви, хмурясь мраком, не пропускали ни одной снежинки. Тракт плавно изгибался в форме исполинской буквы S в центре которой они и выбежали. Из-за поворота лился бело-синий жгущий холодом свет. Он не высвечивал темноту между деревьями, однако, наполнял воздух над трактом, и в нем было все хорошо видно до самого поворота.