Ворон

Шэдар времени не теряла, одним ловким движением она скатилась с алтаря, прихватив с собой и Мартинити. Цепи, удерживающие Дакасту, разрушились вместе с ударом кинжала. Таким образом они обе оказались с противоположной стороны жертвенного камня.

– А теперь сыграем, – Шорох не угрожала, просто констатировала факт. Она задвинула адептку себе за спину и приказала: – Не высовывайся.

Рантар, ни на миг не упускающий из виду Мартинити, с сомнение хмыкнул: мотыльку было явно не до подвигов.

– Сыграем, – согласилась Алая и вновь замахнулась кинжалом.

«Сердце Ахоры» с легкостью вошло в алтарь, пространство вокруг завибрировало.

– Отчаянная дура! – восхитилась Ирель.

Рантар и Ишидан не сказали ни слова, они приготовились к драке. Такара открыла портал в мир Зогарда, и если сама сущность, лишившись сосуда-вместилища ее энергии, пройти не могла, то ее воинство вполне способно шагнуть в эту реальность.

Глава 25

Ведьма и бес

– Пусть небеса пылают и алая заря разрежет горизонт, идем мы в бой без чести, но демонам она и не нужна, – тихонько мурлыкал бес для собственного успокоения. – Лейся, кровь, рекой; мы, легион рабов, наполним кубки болью, чужой, своей – неважно – в бой!

– Какая безвкусица, – буркнула Шэдар, продолжая наблюдать за внешним миром.

Рогатый на это замечание просто пожал плечами. Он – порождение пекла, а там самый ценный ресурс давала сила врагов, пожираемая вместе с их плотью. Ничего удивительного, что и песни были соответствующие месту.

Ему на ум пришли воспоминания о самом первом сражении. Бес тогда только начинал свой долгий путь. С каким нетерпением и жаждой крови он ожидал сигнала, чтобы ринуться в бой! Тогда он, напитанный силой господина, всем сердцем желал вцепиться в горло врага и не испытывал ни капли страха. Возможно, для высших демонов происходящее и было битвой, а для таких, как хвостатый, – бойней.

Две армии, замершие друг напротив друга, и жуткое чувство всеобъемлющего страха, подавляемое и преобразуемое высшими в жгучую потребность чужой боли. Бес еще помнил, как его копыта отбивали дробь по иссушенной жаром пекла равнине. В тот момент он мечтал погибнуть во славу господина!

Прошли годы, хвостатый в разы поумнел и превратился в беса, способного на самостоятельные решения. Сейчас он понимал, что исполнял роль мяса, и таких было тысячи. Уже не животные, но еще и не полностью разумные твари, и воля хозяина домена – единственное, что удерживало их. Когда протрубил рог отчаяния, они побежали – две лавины из порождений демонической крови. Казалось, поле битвы вздрогнуло от такого количества лап, ног и копыт, несущихся в яростном порыве к центру схватки.

Бес горько скривился: они и были звери. Рвали, кусали и жрали друг друга, в тот день сухая почва долины напиталась сполна. В тот день он выжил и заслужил одобрение, а сила господина дала толчок к дальнейшему развитию. Он поднялся на ступень выше, стал прислужником – бесом с разумом.

Ему доверили заниматься контрактами. Не самая плохая работенка: оставаясь на относительно коротком поводке, бес мог путешествовать по мирам. Слабый физически, но достаточно смышленый, чтобы получать выгоду от магов, выторговывать людские души или способности, а иногда и услуги. Возможно, в будущем он заработал бы нечто большее – свободу. Рядом с Шэдар хвостатый оказался настолько близок к цели, что протяни лапу – и схватишь желаемое. Увы, вместо заветной мечты беса ждала очередная темница и скорая смерть, правда, осознал он это не сразу.

Глупо было врать и притворяться, все порождения пекла, даже те, кем двигали сплошные инстинкты, хотели жить. Это заложено в основу их вида. Пусть и за счет других. Шэдар не раз называла подобных ему паразитами, и бес соглашался.

Потому, когда она направила ворона под удар кинжала, рогатый мешать не стал. Между ним и оружием щитом встанет ведьма. Тонкое лезвие ритуального клинка вспороло их мир. Бес прижался к ногам Шэдар и дрожал всем телом, он надеялся на чудо, а она… Она не оттолкнула и не посмеялась, лишь тихо произнесла:

– Не бойся.

Это было так на нее не похоже. Рогатый поднял голову, желая поймать ее взгляд. Очень зря. Глаза – зеркало души, и внутри у его ведьмы творилось что-то дикое.

– Дари… – промямлил бес.

Она ничего не ответила. Улыбнулась так странно и так мучительно трогательно, что хвостатого затрясло от неопознанного им чувства. С большим трудом бесу удалось определить, что именно вывело его из равновесия – страх потери. К хозяину домена он подобного никогда не испытывал. Пусть хвостатый и обязан был его защищать, но бояться за него не приходилось.

С Шэдар все оказалось иначе. Где-то в самом потаенном уголке того, что заменяло бесу душу, он испугался потерять подаренный ведьмой кусочек тепла. Рядом с ней бес как будто становился частью чего-то светлого. И если Шорох вдруг погибнет, то жизнь хвостатого вновь наполнится пустотой – холодной и безжизненной.

Момент вылета из книги он запомнил плохо, только болезненный стон Шэдар и ощущение перехода – такое же возникает, когда сила тянет на призыв мага.