Ворчуны за бортом!

— Круто! — воскликнул Лучик. — А вас как зовут?

Молния Макгинти посмотрела ему прямо в глаза.

— Меня зовут Молния Макгинти, и я — жена погибшего Джонсона Макгинти, которого мне очень не хватает, — сказала она. — Понял, Лучик?

— Понял, — сказал Лучик.

— Что понял? — спросила миссис Ворчунья, врываясь в рубку. — Смысл жизни? Высшую математику? Суть вещей?

— Ха! А ну иди покорми своего слона, Лучик! — послышался с палубы крик мистера Ворчуна. — Он на меня смотрит такими голодными глазами!

— Бегу! — крикнул в ответ Лучик.

Он вздохнул, но его душа была переполнена удивительной радостью.

* * *

Через несколько дней, когда корабль прибыл в порт Айзека, Ма Бракенбери вышла из своего домика, похожего на сторожевую будку, чтобы поприветствовать путешественников. Молния Макгинти — которую, по секрету, при рождении назвали Китти Ворчуньей — довольно легко завела «Весёлую пляску» в бухту. Затем корабль благополучно встал на якорь.

(Ладно-ладно, наверное, вам интересно, почему мистера Ворчуна назвали таким странным именем — Косолап, а его сестру — обычным именем Китти. Причина проста: сыну имя придумывал мистер Ворчун-старший, а дочери — его жена. Понятно? Всё очевидно.)

— А где же господин в смешной форме? — спросила Ма Бракенбери, когда увидела, что за штурвалом стоит кто-то другой.

— В тюрьме, — сообщила Мими. — Или вот-вот туда отправится.

Ма Бракенбери загоготала.

— Отлично, — сказала она. — Наверное, именно он и усыпил капитана Ляжку, чтобы занять его место, — сказала она и прислонила свою трость с набалдашником в виде рыбки к каменной стене причала. Трость звонко стукнулась о камень.

— Усыпил? — поражённо переспросил Лучик.

— Кто-то подмешал ему в питьё снотворное, — сказала Ма Бракенбери и с шумом втянула воздух. В зубах у неё по-прежнему была пустая длинная глиняная трубка. — Он упал с лестницы, потом проспал, как младенец, аж двое суток. Проснулся с головной болью, отвратительной, как аромат подмышек водяного.

— Они так плохо пахнут? — спросила Мими.

— Просто кошмарррно, — подтвердила Ма Бракенбери, прорычав так, будто в слове не одна, а три буквы «р». (Можете и сами посчитать.)

Мистеру Ворчуну удалось взобраться по железным ступенькам на причал с Молнией Макгинти на руках, а это проще сказать, чем сделать. К счастью, тогда был прилив, и лезть пришлось недолго.

Пальчик взял с палубы сложенное инвалидное кресло и поставил его на причал. Мими разложила его. Мистер Ворчун посадил в него Молнию.

— Спасибо, — сказала она.

— Тебе спасибо! — сказал мистер Ворчун. — Мы бы никогда не доставили ОЗО на остров, если бы не ты.

Миссис Ворчунье не нравилось, что в центре внимания её супруга оказался кто-то другой, поэтому она решила сменить тему и столкнула проходившего мимо рыбака прямо в море.

Послышался ужасный ВСПЛЕСК.

— Простите, — сказала миссис Ворчунья. — Не удержалась.

Тут она захихикала, как маленькая девочка (это ей самой так казалось, хотя на самом деле она издала вовсе не приятный звук).

— Ты как, цел? — спросила Ма Бракенбери у насквозь вымокшего рыбака, который влезал обратно по железной лестнице.

— К-к-конечно, — слегка заикаясь, сказал он.

Наконец Пальчик, Топа, Хлоп и фургон вновь оказались на суше, в чём им немало помогли рыбаки порта Айзека, в том числе и Крючок с Моллюском. Пришла пора возвращаться в поместье Великаннов через долину Хаттона, а по пути забросить Молнию Макгинти в её бунгало.

Но сперва Ма Бракенбери заставила их убрать с причала две слоновьи лепёшки, так что не забудьте их учесть, если ведёте Официальный подсчёт лепёшек.

— Как думаешь, добрался ли настоящий ОЗО до острова? — спросила Мими у Лучика, сидя рядом с ним на спине Пальчика, который тащил за собой фургончик Ворчунов.

— Учитывая, что всё внимание обратил на себя наш ОЗО, думаю, у той дамы всё получилось.

— Дамы? — переспросила Мими.

— Ну, Жереми же сказал, что настоящий или настоящая ОЗО тоже направляется на остров. Вот я и подумал...

— О чём?

— О женщине, которую мы не раз встречали по пути.

И он посмотрел на один из оранжевых пластиковых поплавков, свисавших с вороха рыболовных сетей, и улыбнулся.

* * *

Истории, само собой, могут закончиться, где вам угодно, и я легко мог бы завершить свою здесь. Но, как по мне, эта история должна закончиться там же, где и началась, — на нижнем этаже поместья Великаннов и на мистере Ворчуне-старшем.

— Добро пожаловать домой, сынок, — сказал мистер Ворчун-старший. Голос у него был гнусавый, потому что он засунул в ноздрю палец — глубоко, почти на треть. — У меня есть для тебя подарок.

— Подарок, па? — переспросил мистер Ворчун.

— С днём рождения, малый. — С этими словами мистер Ворчун-старший передал сыну свёрток.

Подарок был завёрнут в старую газету. Лучик прочёл крупный заголовок: «УЖАСНЫЙ ПОЖАР».

«Какое милое поздравление», — подумал он.

Бантик был завязан из старого, облезлого, пожёванного крысами галстука с узором из нот. Мистер Ворчун потянул за конец банта, чтобы его развязать.

— Какая красивая упаковка! — восхитился он.

— Вот бы ты так постарался на мой день рождения, — буркнула миссис Ворчунья.