Ворчуны за бортом!

— Вдруг он один из тех людей, которые честно говорят всё, что у них на уме, и другие их за это уважают? Знаешь...

— Ну, как по мне, он просто грубиян, — ответила Мими.

— Кажется, он босс в какой-то компании, — заметил мальчик. — «Разрушения Лэзенби».

Не успев договорить, Лучик споткнулся и чуть не уронил чемоданчик на дорогу. Мимо как раз проезжала дама на красном велосипеде. Она дёрнулась в сторону, чтобы не наехать на него, и её серёжка-лимон покачнулась в ухе, как язычок в колокольчике.

— Извините! — крикнул ей вслед Лучик.

Дама оглянулась, и серёжка блеснула под лучами солнца.

— Ерунда! — отозвалась она.

— Будьте осторожнее! — взмолился Роддерс Лэзенби. Похоже, его больше всего волновала судьба чемоданчика.

— Что у вас там, кирпичи? — поинтересовалась Мими.

Роддерс Лэзенби рассмеялся.

— Какой-то он странный, — тихо обратилась она к Лучику. — И Завитку со Спиралькой не понравился. А животные нутром чуют опасность. Крысы, например, сбегают перед землетрясением.

— Пальчик его не боится, — возразил Лучик.

— Ты прав, — согласилась Мими. — Но я всё равно буду настороже. Помнишь, твой папа говорил, что у ОЗО есть враги, которые хотят его заполучить?

Они подошли к передней части фургона, где стоял вновь запряжённый Пальчик, и засунули чемоданчик под деревянную скамью кучера. Следующим туда забрался ОЗО и, как обычно, сел на скамью.

Тем временем Роддерс Лэзенби — снова в пиджаке — поднимал откидную крышу кабриолета.

— Вдруг дождь пойдёт, — объяснил он и похлопал любимую машину по капоту. — Скоро увидимся, Бетси, подружка.

Он подошёл к Пальчику, чуть не вляпавшись в свежую навозную лепёшку, кивнул слону с благодарностью за прекрасно припаркованный автомобиль и пожал его хобот (словно руку делового партнёра). Затем мистер Лэзенби запрыгнул на скамью и сел рядом с ОЗО.

Он повернулся к человечку в бочке и спросил:

— Надеюсь, вы не против, если я вас потесню?

ОЗО промолчал, и Роддерс Лэзенби добавил:

— Тогда поехали! — Судя по всему, он привык отдавать команды.

Лучик с Мими залезли на Пальчика, и Лучик сказал:

— Ладно, дружок, нам пора!

Глава седьмая

Кипа

Роддерс Лэзенби сопровождал их до самого порта Айзека, сидя на деревянной скамье рядом с ОЗО и непрерывно болтая с Мими и Лучиком, которые восседали на слоне.

Он комментировал всё, что попадалось ему на глаза.

— Видите цветы вон в том саду? Все цвета радуги схлестнулись вместе! Они ни капельки не сочетаются. Подобраны абсолютно бездумно. Просто хаотический коктейль... Роскошно выглядит! — Или: — Кто, скажите на милость, додумался построить дом у самой реки?

Жить на берегу вредно для здоровья. Великолепно! Невероятно оригинально! — Или вот: — Заметили ту даму в дурацком ярко-зелёном парике? Он же нейлоновый, очевидно, что волосы ненастоящие! Прекрасно подчёркивает цвет её глаз.

Вскоре Лучик понял, что слушать Роддерса Лэзенби — это всё равно, что беседовать сразу с двумя людьми, которые придерживаются прямо противоположных мнений. Порой они с Мими переглядывались, и девочка поднимала бровь или пожимала плечами.

Ещё их смутило вот что: они проехали как минимум две деревни и один городок с гаражами, в которых мистер Лэзенби мог бы попросить работников съездить за его любимой машиной — Бетси, но Роддерс наотрез отказывался покидать фургон.

— Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, — объяснил он. — Я и так отнял у вас много времени. Лучше мы разойдёмся, когда приедем на место назначения.

Место назначения (также известное под названием «Порт Айзека») оказалось приятной рыбацкой деревенькой с округлым каменным причалом, украшенным очаровательными фонариками. По морю гуляли высокие волны, и на них покачивались привязанные к причалу лодки, самые разные — от рыбацких судёнышек до яхт.

Когда они приехали, уже смеркалось, и Лучик убрал карту: в полумраке было ничего не разглядеть. Зато света хватало, чтобы разглядеть место, в котором миссис Ворчунья предлагала остановиться на ночь, и понять, что для стоянки оно совсем не подходит.

— Я всё ещё считаю, что переночевать лучше на окраине деревни, мам, — сказал Лучик. — Там много открытого пространства.

— Глупости, — отмахнулась миссис Ворчунья. — Тут намного лучше. Видишь, даже вода течёт, можно помыться.

На слове «помыться» она покосилась на мистера Ворчуна, словно намекая, что ему не помешало бы принять душ.

Под текущей водой миссис Ворчунья подразумевала ту, что текла изо рта каменной русалки: красивого, большого фонтана.

— Не буду я мыться в слюне русалки, — запротестовал мистер Ворчун.

— Да ты же вообще никогда не моешься! — возмутилась миссис Ворчунья.

— Тогда почему от меня не пахнет? — с вызовом спросил он.

— От тебя не пахнет, от тебя ВОНЯЕТ! — ответила миссис Ворчунья.

— Это ты воняешь! — оскорбился мистер Ворчун. — Вонючка!

— Сыр с плесенью! — не удержалась от ответного оскорбления его супруга.

— Мы стоим посреди торговой площади, миссис Ворчунья, — храбро перебила их Мими. — Вот почему здесь свежая вода. Наверняка есть закон, который запрещает останавливаться тут на ночь.