Вор и убийца

— Слышали? — Я, схватившись за эфес шпаги, оглядывал ночной лес. Знакомые слова жалили осиным укусом.

Отец Криг, располагавшийся ближе других, устало поинтересовался, что я имею в виду. Лицо Ричарда выражало недоумение, он покачал головой. Остальные как будто и не заметили моего возгласа. Томас Велдон держал перед собой раскрытый ящичек со священной реликвией и теперь уже негромко читал молитву. Отец Самюэль по-прежнему сидел на снегу с закрытыми глазами и молчал. Громилы о чем-то шушукалась в пяти шагах от толстяка.

— Голос, — произнес я. — Детский голос.

Перед мысленным взором предстала мертвая девочка с челкой, закрывающей глаза. Я содрогнулся: слишком живы были воспоминания о пережитом на Пути проклятых. Кошмар наяву, а потом был кошмар во сне, страшный сон, ставший реальностью на захваченной орками ферме. Пускай утром я не увидел того, что видел во сне, но упырь убил двух часовых.

— Нет, ничего не слышал, — сказал барон.

Изо рта Тейвила шел пар. На окрестности Бранда легла настоящая зима с крепким морозом и сыпучим снегом. Ветер едва дул, холод почти не ощущался. Чистое небо без туч было усеяно звездами. Лунный свет падал на белый снежный покров и рассеивался по округе, отчего лес из редко растущих деревьев хорошо просматривался.

Ричард помянул чертей вместе с их пеклом, проверил пару своих пистолей и принялся заряжать аркебузу. В Тейвиле странным образом сочетались солдафонские привычки и набожность; по меньшей мере внешняя. Гвардеец то и дело посматривал на темный проем в подземелье и после каждого взгляда цедил очередное ругательство. Он полагал, что мой слух уловил что-то подозрительное.

Последовав примеру Тейвила, я занялся своими пистолями. Неужели голос только почудился? Но ведь я отчетливо слышал его! Или нет? Непонимающе уставился на лес позади холма. Больше не было ощущения, что нечисть в облике маленькой девочки рядом. Пропал и страх, который крался за спиной в каменном туннеле.

— Пора, — сказал Томас Велдон. Инквизитор аккуратно перекинул через плечо ремень ящичка и с благоговением опустил ладонь на закрытую крышку.

— Святой отец, — произнес я. Первый снаряженный ствол занял свое место в кобуре на груди. — Давайте немного подождем. Мне нужно время, чтобы зарядить еще три пистоля, а ночь слишком опасна, чтобы проявлять беспечность.

— Гард, твоя стрельба призрака не остановила, но сила молитвенного слова изгнала нечистый дух. — Отец Томас смерил меня проникающим в нутро взглядом. — Молитва и святая реликвия с нами, мы выступаем без промедления. Ночь опасна лишь для тех, от кого отвернулся двуединый Бог.

— Я не сдвинусь с места до тех пор, пока оружие не будет готово. — Меня охватила злость.

Холодный тон церковника не предполагал возражений, он не сомневался, что все мы, и я в частности, покорно побредем туда, куда укажет его перст. Матерь-церковь — пастырь, а род человеческий — овны Божьи. Но я ночная крыса, а не раб Божий! Харуз тому свидетель!

— Ты поклялся, вор! — Последнее слово прозвучало в устах Велдона как оскорбление. — Или клятва вора ничего не стоит?

— Я поклялся, что доставлю Святой Крест в Ревентоль! Более — ничего! После захода солнца в Загорье слишком опасно, и, пока не приведу оружие в порядок, дальше не двинусь.

Лунного света хватило, чтобы узреть в глазах отца Томаса вспыхнувший костер Вселенской инквизиции. Его тяжелый взгляд встретился с моим, я принял вызов, мысленно понося церковника последними ругательствами. Так было легче выдержать давление инквизитора.

— Он прав, святой отец, — Тейвил встал между нами. Драгун, высокий и плечистый, отгородил меня от монаха. Барон снова удивил: набожность не мешала ему открыто перечить инквизитору.

Я смог опустить взгляд, не признав собственного поражения. Не уступить Велдону оказалось очень трудно, однако я должен был выдержать его натиск. Чтобы не превратиться в беспрекословного наемника, как Джон или Брендон.

Казалось, внимание Велдона сосредоточится на гвардейце, но инквизитор процитировал Священное писание:

— «Правда лишь в Боге. Другое мнимо».

Пускай говорит, что пожелает! Томас Велдон убрался, и, покуда хоть один пистоль остается без свинца, стою на месте! Я демонстративно повернулся спиной к инквизитору и принялся заправлять порохом ствол второго пистоля.

— Иди сюда…

Я вздрогнул, сердце заколотилось, ему стало тесно в груди. Медленно оглядел округу, не переставая работать шомполом. Никого, кроме нас, никто слышал голос упыря. Только я один. Велдон втолковывал что-то старику и толстяку. Ричард все так же подозрительно смотрел в сторону холма, перехватив аркебузу поудобней; он был напряжен, и только. От громил отца Томаса долетел приглушенный смех.

— Иди сюда…

Никто и ухом не повел, а я отчетливо слышал эту мерзкую тварь! Схожу с ума? Я вложил в кобуру второй пистоль и взялся за третий. Сумасшествие! Хотя бы и так, все лучше, чем неупокоенная душа и клыки вампира. Но буду наготове, буду ждать появления нечисти в любое мгновение.

— Иди сюда…

Нет, не морок, нечисть где-то рядом. Она играет со мной!