Вор и убийца

Рядом появились два вооруженных до зубов орка: в руках аркебузы, за кушаками сабли и ножи. У одного на левом глазу светилось бельмо, щеку другого пересекал глубокий старый шрам — совсем не молодняк, стороживший нас с утра. Мы получили тычки в спины и были отогнаны за ограду фермы, хорошо хоть прикладами не вмазали. Шли в сопровождении шестерых орков. Высокий впереди, два урода с аркебузами по бокам и давешняя троица юнцов сзади.

Погребальные костры полыхали уже в полную силу. К счастью, устойчивый ветер дул по направлению к лесу, и мы были избавлены от запаха горелой плоти. Рядом с кострами оставались два десятка орков с Шагратом во главе. Он стоял отдельно, вскидывая руки то к огню, то к небесам, и задавал тон песнопению.

Наша процессия двинулась в противоположную сторону от костров: к дороге, где ждали еще четверо орков и дюжина лошадей, десять из которых были обвешаны снаряжением. У каждой из этих лошадей к крупам были приторочены колчаны с луками и стрелами. Оставшиеся два коня предназначались для перевозки пленников, то есть нас.

Драгуну, теперь хмурому и неразговорчивому, и мне связали руки спереди и велели взбираться на скакуна. Если офицер справился с этой задачей легко, то мне удалось умоститься в седле лишь со второй попытки. Орки не преминули отозваться издевательскими замечаниями и смешками.

Руки были связаны на запястьях таким образом, чтобы оставшиеся свободными пальцы могли ухватиться за поводья. На шею накинули веревочную петлю, конец аркана привязали к седлу стоящего впереди жеребца. После гортанной команды высокого орка остальные вскочили в седла и начали строить лошадей парами. Наездниками орки выглядели ловкими. Коня с бароном, на шею которому водрузили такую же петлю, как и мне, поместили во второй ряд от головной пары всадников. Я находился в четвертом.

Тронулись в путь мелкой рысцой. Другие воины слушались высокого орка беспрекословно, маленький отряд из десяти вооруженных нелюдей был явно армейским подразделением с железной дисциплиной.

По моим прикидкам, ехали на север часа два. Это был не Путь проклятых, другая дорога с гораздо более обжитыми окрестностями. Почти сразу же появились деревни, хутора, фермы, и везде можно было наблюдать орков. Больших разрушений я не заметил, Загорье пало быстро. По меньшей мере окрестности Бранда.

Однажды на полпути к Бранду нам встретилась сотня рейтаров в черных кирасах и шлемах. Имперцы неслись мимо с жесткими сосредоточенными лицами. Орки почтительно уступили огсбургцам дорогу.

Столичный город графства предстал таким, каким я ожидал его увидеть после захвата врагом. Посад выгорел дотла и сейчас в полулиге от пепелища выглядел большим черным кругом, опоясывающим крепостные стены. Над пожарищем кое-где поднимались тонкие столбики дыма. То ли при штурме в посаде все-таки завязалась битва, то ли он был отдан на потеху победившей солдатне и после, как водится, спален к чертям собачьим.

С внешнего края земляного вала, что окружал сгоревший пригород почти не пострадавшим частоколом, расположилось несколько палаточных лагерей, обнесенных свежим бруствером. Хваленая огсбургская основательность: когда они только успели возвести насыпь и установить стены из заостренных бревен? Сновали пехотинцы, всадники, обозные шлюхи и маркитанты.

Дорога вела в те же ворота, через которые я и Рой покинули Бранд после побега из тюрьмы. Над белой башней гордо развевался бело-желтый имперский флаг с черным коронованным орлом. Отсюда также был виден западный въезд в город. Через него заходили новые колоны войск. Шесть лет назад имперцы сожрали у Леканта владения в Сумеречье и основали новую огсбургскую провинцию — Северную марку. Ныне ее пределы стремительно расширились, значит, казна императора пополнится серебром с богатых рудников Загорья. Арнийскому королю придется здорово постараться, чтобы вернуть графство, уж очень много войск нагнали Огсбурги под Бранд.

Впрочем, до монарших разборок и чужих войн мне дела не было. Поход в Запустение по-прежнему висел надо мной, как топор палача, и вовсе не меняло дела то, что палач дал слабину и позволял мне вертеть головой на эшафоте. Я бросил взор на связанные руки. Этой ночью надо бежать!

Перед воротами построилось целое каре из пикинеров, внутри которого расположились рундаширы и аркебузиры. Солдаты были расслабленны, кое-кто немного навеселе, но в случае тревоги разрыв в строе мигом затянется. Имперцы все же опасались контратаки.

Долговязый орк, командовавший нашим караваном, предъявил троице скучающих офицеров бумаги, и нас беспрепятственно впустили в город. Главный город Загорья нельзя было узнать: на улицах очень мало жителей, все какие-то взъерошенные, с потупленными взорами, много огсбургских военных. В каждом переулке стояли караулы из десятка солдат под начальством капрала или даже офицера. Однако следов боев почти не замечалось. Только кое-где разбитые окна и совсем редко копоть вокруг дверных или оконных проемов. Город почти не пострадал и сейчас затих, замер в ожидании своего ближайшего будущего.