Вор и тьма

«Волк» встретил меня в трех шагах от Нурогга и «медведя». Меч-тесак выглядел каким-то уж слишком коротким в его ручище. Обманчивое впечатление: я должен помнить, что моя шпага длиннее клинка «волка» всего на несколько дюймов, однако по размаху руки мне с великаном не тягаться.

Выпад тесака — я отскочил. Держать дистанцию! Ждать своего момента, чтоб нанести смертельный укол.

Орк-то совсем плох! Его кулак больше не лупит «медведя», Нурогг сейчас потеряет сознание.

— Нурогг! Лови! — Я бросил ему кинжал, уворачиваясь от нового взмаха «волка».

Заметит ли орк своим помутневшим взором брошенный клинок? Я встретил тесак скользящим движением, парировав очередной выпад. Проклятый пепел! Лишь защищаюсь. Великан отлично владел мечом, умело используя превосходство в росте и весе.

Орк хрипел, не в силах дотянуться до кинжала. Кончики его пальцев шарили по мраморной плите совсем рядом.

— Дьявол! — выругался я. Натиск «волка» нарастал, я выдыхаюсь.

Нурогг торжествующе зарычал. Извернувшись, сотник смог дотянуться до оружия и немедля воткнул его в глаз «медведя».

А я пятился. Отступал! «Волк» не давал и полушанса на жалящий укол. Один шаг назад, два, три…

Неожиданно «волк» замешкался, и в тот же миг я ударил. Боясь при этом, что угодил в ловушку — слишком уж он открылся, но не воспользоваться такой ошибкой нельзя. Вогнал острие шпаги в горло «волка» и снова отступил. Великан пал к моим ногам, словно Авишарам из Священного Писания. В спине торчал кинжал офицера.

Теперь орк! Вырвав из ослабевшей хватки тесак и перехватив левой рукой шпагу, я шагнул к Нуроггу. Сидя подле трупа, сотник жадно глотал воздух; я тяжело дышал. Стою перед ним, меч-тесак и шпага готовы к новому бою. У орка тоже меч, снял его с медведя.

— Смотри. — Сотник указал на голову убитого им великана. Без черной кожаной маски и стального звериного оскала.

— Кровь и песок! — не сдержался я.

Нижняя половина лица была не человеческой, а как у ящера. Полуоткрытый рот без губ, скорее даже пасть, с мелкими и острыми зубами. Бурая чешуя. Отвратный облик; жуткая помесь человека и рептилии.

— Надо выбираться отсюда, — произнес орк, — и из Запустения тоже.

— Союз?

Взгляд орка мог бы меня уничтожить, столько в нем было ненависти, но, в отличие от книжных строк, взором не убивают.

— Да, союз, — сказанное давалось сотнику не просто, — пока не выйдем из Запустения. Поодиночке не сдюжим.

— Тогда держись рядом. Не теряйся.

Орк снова окинул меня испепеляющим взглядом, но не издал ни звука. Я же вдруг почувствовал усталость. Чего мне неймется? Зачем эти издевки? Я шумно выдохнул, отгоняя неподходящий настрой.

Сердце ударило раз, потом еще дважды. Мы недобро оглядывали друг друга, молчали. Он сидел, я так же стоял, косясь то на орка, то на пирамиду. Там Алиса и там же смерть! Я должен быть рядом с ней!

— Не веришь?

Я пожал плечами.

— Надо спасать твою женщину.

Поднявшись, орк прошел мимо меня, чуть не задев плечом. Выдернул кинжал из «волка» и, не оборачиваясь, побежал к подножию черной пирамиды. Там звенела сталь, свет противостоял свету, и не затихая звучала молитва.

Глава 16 Ничего, кроме времени

Алиса сражалась сразу с двумя тенями в масках, прикрывая собой Лилит. Дочь инквизитора волочила правую ногу, мокрую от крови, стекавшей из широкого пореза на бедре. Лилит еще держалась, еще отбивала редкие выпады двух противниц в ее сторону, однако, не прими Алиса на себя почти весь вражий натиск, свою дочь Велдон уже потерял бы. Чудо, что она еще стоит на ногах и может поднимать меч, — крови потеряно очень много.

Алиса вела схватку с верными возвратившемуся богу убийцами в черном. Как дева войны из седых легенд! Мечи и кинжалы взмывали и падали с умопомрачительной быстротой. Невозможной! Росчерки стальных клинков сверкали маленькими молниями!

Противницы не уступали ей в боевом мастерстве и рано или поздно, но возьмут верх; их двое против одной. Скорее рано — на таком пределе сил поединок не мог длиться долго, поэтому я и орк подоспели очень вовремя, и как бы ни были умелы тени в ближней рубке, но против атаки с тыла сразу двух клинков они выстоять не могли. Первую сразил Нурогг, вторую пронзил в спину я. Совсем не благородно, даже подло, однако не до сантиментов: тени — всего лишь смертельно опасные кинжалы. Я не испытывал к ним сочувствия, не видел в них живых существ и, что странно, думал об Алисе и Лилит совершенно иначе.

Лилит упала на белые мраморные плиты, залитые чужой и ее собственной кровью. Она лишилась чувств в тот же миг, когда я расправился со второй убийцей в маске. Надо помочь дочери инквизитора, но мы не могли.

— Скорей же! — снова закричал Велдон, в его голосе явственно слышалась невероятная усталость. — Пока я еще держу их!

Отцу Томасу противостояла вся дюжина чернокнижников. Белый свет испускал каждый из них, каждого окружало холодное сияние. Медленно расширяясь, сгустки белого свечения тянулись друг к другу, словно разорванные части единого целого, и сияние Низверженного явно начало теснить золотой свет ангела.

— Скорей! Скорей!