Вор и тьма

Я увидел поднятый лук и вспомнил про боль, что терзала плечо и ногу. Потому как к прежним мукам добавилась новая. Споткнувшись, схватился за стрелу, пробившую грудь и вышедшую из спины.

Липкая от крови стрела. Моя кровь. Я ощутил ее вкус во рту, она потекла с уголка губ.

Уже не бегу, но смог сделать еще один шаг. Смерть. Я почти мертв… Но как же так?.. Алиса!..

Упали на колени обе тени, опустили безвольными куклами головы. Что-то кричит Велдон. Но в меркнущем мире я оглох и не могу услышать его.

Я рухнул наземь, завалившись на бок, все так же не выпуская из рук эльфийскую стрелу. Ткнулся лицом в снег.

Холодно…

Это последняя мысль.

Я умер.

Эпилог

— Что ты увидел, Николас?

Голос, который невозможно не узнать или позабыть. Люцифер!

Я лежал, и, как казалось, очень долго; ничего не ощущая, не понимая, где я и что я. Веки не желали подниматься, но вдруг, неожиданно для самого себя, открыл глаза. Приподнялся, сбросив на снег плащ, которым был накрыт, и вновь упал на землю. Сил нет совсем.

Накрыли плащом, как мертвеца, — с ног до головы.

— Проклятье!

Я еще не умер. Или?.. Вспомнил последние мгновения у границы эльфийского леса и тихо застонал от тоски и отчаяния. Умер ведь тогда, осознаю это каждой частичкой своей проклятой души и тела. Однако вот дышу и дергаюсь. Значит, Ишмаэль довольствовался моей смертью.

Но Алиса! Моя любовь снова подвластна черной магии возвратившегося бога! Снова в плену!

Не замечая ничего, кроме Люцифера, что невозмутимо наблюдал за моими, должно быть, жалкими и неуверенными движениями, смог-таки пристроиться спиной к стволу дерева с шершавой корой и шумно выдохнул, в очередной раз помыслив о предельной усталости.

Светло. В паре шагов от носков моих грязных сапог весело трещит костерок. За ним, сидя на пне, дымит трубкой Сатана. Дьявол облачен в дорожные одежды преуспевающего купца: неброско, но дорого и со вкусом. Те же, чуть тронутые серебром, коротко стриженные волосы, черные глаза, ястребиный хищный нос и едва искривленные в насмешливой улыбке тонкие губы. Вечная ухмылка на его устах.

Рядом греет у огня руки Томас Велдон. В привычной монашеской рясе, только ныне он скорей похож на старого потрепанного кота, чем на человека. Сжался весь, более не шипит, но не сводит напряженного взора с врага; одно резкое движение — и вцепится в него когтями.

— Так как? Видел что? — повторил вопрос Сатана.

— Не видел ничего, — молвил я, оглянувшись.

Судя по всему, мы на дне широкого, пологого и густо поросшего деревьями оврага. Скрюченные стволы и снег, слегка припорошивший мох.

Запустение.

— Получается, нет ничего после смерти? — как бы между прочим заметил Сатана.

— Не знаю… — хриплым голосом ответил я; жажда дерет глотку.

Вспомнил про эльфийскую стрелу. Расстегнул залитый кровью изрезанный камзол. Под изорванной рубахой раны нет, только свежий шрам, занывший от соприкосновения с зимним холодом.

— Кровь и песок!

Лишь сейчас обнаружил, что подле меня лежит кто-то еще. Я испугался, страшась узнать в накрытом орденским плащом… Но нет, фигура явно мужская, то не Алиса или Лилит. Я закрыл глаза, радуясь осознанию того, что это не моя любимая.

В нескольких шагах позади раздался задорный женский смех. А это кто? Но нет сил, дабы обернуться и посмотреть.

— Я оказалась права! — Голос был молодой. — Он очнулся первым!

— Ирменгрет! — Дьявол приветливо махнул трубкой неизвестной мне гостье. — Иди к костру. Познакомлю тебя с Николасом.

— Только носик припудрю! — И снова смех.

Кто она такая, черт возьми? Хотелось выяснить поскорей, как вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд Велдона. Монах откинул капюшон, явив око Неакра.

— Гард! — позвал отец Томас. — Посмотри на свою руку. Левую!

Взор церковника колол, словно нож, и стало не по себе, забыл даже о незнакомке. Я стянул перчатку и похолодел, узрев, что пряталось под ней.