Вор и тьма

Нынче, кажется, начинаю его понимать, а может, просто где-то глубоко внутри засели слова Старика о бессмертной душе каждого из нас. Банальные в общем-то суждения, зато верные. Не столь страшно лишиться всего и даже потерять жизнь, но лишь не бессмертную душу. Служение возвратившемуся божеству навсегда лишит надежды на Спасение и Прощение! В этом не сомневался ни на йоту.

Проклятый пепел! Я не вправе сдаться! Не могу проиграть! Должен избавить Алису от дьявольских пут! Бороться! В который раз попытался вырвать из невидимых пут руки или просто остановиться, но снова и снова убеждался в тщетности этих усилий. Не мог даже кинуть бранное словечко — магия запечатала и уста. Против нее я бессилен. Я ощутил вкус отчаяния.

Кровь и песок! Кровь и песок!.. Только не признавать поражение! Не пасуй, Николас Гард!

Дабы развеять мрачный настрой, попробовал восстановить в памяти путь, которым конвоир вел меня по подземельям замка. Да куда там — безнадежная затея. Пустые, укрытые мглой коридоры и бесконечные повороты. Порой задавался вопросом, а хватит ли масла в фонаре офицера, но мы шли и шли, а светильник по-прежнему горел. Я сбился со счета, сколько раз мы заходили за угол; иногда возникало ощущение, что блуждаем внутри запутанного лабиринта. Мог с уверенностью сказать лишь то, что спустились на седьмой нижний уровень. Проклятье! В саму Преисподнюю идем!

Я невесело усмехнулся. Как бы эта не слишком удачная шутка не превратилась в явь.

Эй, что там? Скорее почувствовал, чем заметил что-то впереди. Стены подземного тоннеля вот-вот разойдутся в стороны. Потянуло сквозняком. Через полсотни шагов коридор оборвался широкой каменной лестницей, уходящий далеко вниз. Ступеней двести, а то и поболее.

Мы добрались до огромной пещеры, а может, к гигантскому подземному залу. Верх спрятан мглой, я не мог определить, что там: искусственная кладка или природный камень. Не разглядеть и дальних стен, зато отчетливо видно, что находится внизу — темноту прогнал зеленоватый тусклый свет, источник которого оказался загадкой. Почти все пространство на дне каменного мешка занимало куполообразное сооружение. Как виднелось отсюда, абсолютное круглое у основания. Поднималось оно на три человеческих роста, сложено было из белого камня. Без единого окна, барельефов и каких-нибудь иных внешних украшений. Как будто кто-то разрезал великанский белый шар и положил сюда одну из половинок.

Прямо напротив лестницы в нижней части непонятного строения темнело прямоугольное темное отверстие; вероятно, вход. Вокруг здания-сферы стояли черные фигуры. Неяркий свет делал их очертания полуразмытыми. Еще две фигуры замерли у прохода в полусферу.

— Чего застыл? — раздалось из-за плеча. — Спускайся!

Вдруг пришло понимание, что магия более не толкает меня вперед.

— Отвали! — огрызнулся я.

Ого! И говорить снова могу! Я обрадовался, однако ненадолго. Попытался развернуться или хотя бы взмахнуть руками, но колдовство все еще стискивало меня в незримых объятиях. Только и мог, что оглянуться.

Офицер обнажил шпагу.

— Шевелись! — потребовал он.

— Пошел ты!

Силы у моего конвоира явно не бесконечны, его магия выдыхается. Что, если она истает прямо сейчас? Надо оставаться здесь! Там внизу десятки, а то и сотня приспешников Низверженного, тут же лишь я и офицер. Один на один! Я осклабился. Подождем, паскуденыш! Пока твое колдовство совсем не улетучится.

Острие шпаги ткнуло в спину — я продолжил стоять на месте. Клинок давил все сильнее.

— Ну, — рыкнул офицер. — Ступай!

Я не шелохнулся. От белого строения веет чем-то воистину ужасным; хуже смерти и страшнее шпаги в шестипалой руке. Сталь проткнула орденскую одежду: черный камзол и льняную рубашку.

— Иди! — зло требовал офицер.

Меж лопаток потекла кровь, острие клинка все глубже врезалось в мою плоть, а я упрямо гнул свое. Но что дальше? Так и продырявит насквозь. Нет, смерти я не боялся, но не помирать же зазря! Я дернулся, пытаясь отпрыгнуть в сторону, чтобы потом кинуться на офицера, и при мысли о прыжке ступни отказались отрываться от каменного пола. Мог шагнуть только вперед, и этот шаг означал для меня поражение и первую ступень, ведущую к Низверженному. Я лихорадочно искал спасения, но тщетно. Все еще пленен чужой магией и в паре дюймов от смерти! Стальное жало неумолимо впивается в спину. Харуз! Помоги!

Офицер трижды прошипел короткое слово на незнакомом языке — скорее всего, ругнулся — и неожиданно вогнал шпагу в ножны. Я шумно выдохнул; еще немного — и пришлось бы пасовать.

— Сюда! — неожиданно громко крикнул он. — Двое!

Его услышали; наверх поспешили два стражника. Из тех, что находились ближе к лестнице. Скоро к нам поднялись двое солдат, такие же мечники, что конвоировали со двора замка в подземелье, — в черненых кирасах поверх темных камзолов, шлемы с высоким гребнем и полями. Обычные служивые, и с пятернями.

— Спустить его, — приказал офицер.

Без лишних слов меня схватили под локти и не церемонясь потащили вниз. Поначалу дергался и сыпал проклятиями, да бесполезно. Магия все еще сковывала меня.