Вор

Бонька зарычал на коридор оторвавшись от своей миски еще до того, как раздался звонок. Я могла бы и не смотреть в глазок, сразу поняла, кто это пришел. Интересно, он даже звонит не так, как это делают другие, или это как раз и называется интуицией, чувствовать то, кто сейчас за дверью? Почему же я не ничего не почувствовала, когда приходил Антон вместе со своим «другом»? В дверь позвонили еще несколько раз. Настойчиво. Не уйдет. Отец сказал вызывать полицию. Но что я им скажу? Как объясню, что живет в моей квартире и что здесь его вещи? Как буду… нет, должна поступить по-взрослому и настоять на том, чтобы он съехал по-хорошему. Его шутка не удалась. Полностью не удалась. Исключая ту часть, что касалось меня. Но вот квартиру и свою жизнь я ему не отдам. Собрав всю волю в кулак, подошла к входной двери и ровно в тот момент, когда его палец опять нажал на кнопку звонка, открыла дверь.

— Ты долго, — скинув капюшон прямо на пороге, заявил тот, кому здесь с самого начала не были рады. Даже не дав мне что-либо сказать, Демид прямо на пороге схватил меня и прижал к себе, окунув небритое лицо в мои волосы. — Я соскучился, — прошептал уголовник, заставив меня съежится в своих объятиях.

Я ненавидела себя за то, что не смогла отказать ему или оттолкнуть. Он оказался преступником, своенравным подонком, который издевался над моим родным отцом. Морил его голодом, бил и унижал.

— Эй, эй, малыш, не вырывайся, — низкий голос плохого человека попытался задержать меня, — еще секунду и пойдем, ты покормишь меня. Подожди, — Демид жадно вдохнул ноздрями воздух, словно не мог надышаться моим запахом, — длинный был день. Малыш. Сейчас поедим и поедем в гостиницу.

Смирно подождала, когда он закончит это представление. Не отвечала на его объятия и поцелуи. Надо было бы еще и оттолкнуть его от себя. Однако… к моему стыду, у меня не хватило на это сил. Только оказавшись на свободе, молча прошла на кухню. Не стала ничего готовить. Плова, слава богу не осталось. Я и не собираюсь ему устраивать прием. О чем думала, не знаю. Наверное, уже смерилась с тем, что мне никогда не стать достойным человеком, смирилась, что это мой собственный конец, но даже из него, я постараюсь выйти достойно, выгнав врага семьи, коим на самом деле он оказался, из своего дома.

Я прошла к плите, а Демид опустился на кресло позади меня. Открыла ящичек и поразмышляв долю секунды, вынула оттуда самый большой нож. Как будто в тумане развернулась к гостю лицом и со слезами на глазах, все-таки произнесла вслух то, что должна была.

— Вам лучше прямо сейчас по-хорошему покинуть этот дом и больше никогда сюда не возвращаться!

Демид только что стянул через голову толстовку и остался передо мной в одной белой майке с коротким рукавом. Он не сразу увидел опасный предмет у меня в руках. Когда же заметил, только гневно нахмурился и стрельнул в меня своими прищуренными карими глазами, которые в это мгновение стали цвета грозовой тучи.

— Что еще за глупости? Тебе лучше положить эту железку, пока не порезалась, — угрожающе прорычал он мне. — С чего ты взяла, что тебе надо защищаться от меня?

В липком ужасе сглотнув, сильнее сжала рукоятку ножа в своей ладони и твердо продолжила:

— Я хочу, чтобы вы покинули мой дом. Прямо сейчас!

Уголовник не отреагировал. Как будто я ему очищенной морковкой угрожала, а не ножом! Откинулся на спинку пластикового кресла, которая в свою очередь уперлась в белый холодильник и уставился на меня.

— Никуда я не пойду. Объясни мне лучше, что все это значит? Почему вдруг ты решила выставить меня вон? Да еще и ножиком помахать?

— Я все знаю про вас! Все!!! — выпалила прямо ему в лицо, не сумев скрыть слезы. Они предательскими ручейками потекли по моим щекам.

— Что же ты знаешь? Папа что-то наболтал? — теперь уже не только глаза, уже весь он превратился в одну сплошную грозовую тучу.

— Вы! Вы морили его голодом! Унижали! Избивали! И силой заставили подписать эту бумажку!!! Мне… Нам это не доказать. Но если вы не уйдете прямо сейчас, я вызову полицию!

— И что же ты мне предъявишь, малыш? — Демид немного наклонился вперед и упер руки в колени.

— Я… Я им покажу ту бумагу и… и…

Не знала, чтобы придумать, поэтому сболтнула первое попавшееся:

— Я скажу, что вы меня изнасиловали! В конце концов, мне все равно, как заставить вас исчезнуть отсюда!

Как он это проделал? Я ничего не успела увидеть! Демид внезапно исчез со стула и оказался возле меня, при этом нож из моих рук улетел на пол!

— Хорошо же он успел тебя обработать, пока меня не было, — гуляя гневным взглядом по моему лицу, изрек сквозь зубы Дроздов.

— Меня никто не обрабатывал! Это правда! Уберите свои руки от меня!

— Не дергайся, малыш, — сказал он спокойно. И тихо. — Я отпущу тебя только тогда, когда посчитаю нужным. А для этого тебе надо сначала успокоиться. А сердечко-то бьется… не бойся, не буду к тебе приставать. Если ты помнишь, сама мне все позволила, и сама позвала. Тебе не в чем меня упрекнуть. Это ты не отрицаешь?