Вопрос и ответ

– Но вместо войны, – продолжал мэр, – я получил… беседу. Беседу, которая началась с «пожалуйста, не причиняйте нам вреда» и закончилась «пожалуйста, берите все, что хотите».

Он остановился посреди платформы.

– Я ждал ВОЙНЫ! – рявкнул он и выбросил в их сторону кулак.

И они отшатнулись.

Если толпа вообще может отшатнуться – в общем, она отшатнулась.

Больше тысячи мужчин попытались уклониться от кулака одного.

Чем там были заняты женщины, я не знаю.

– И поскольку войны вы мне не дали, – светло заключил мэр, – теперь пожинайте последствия.

Двери собора снова распахнулись, и вперед вышел мистер Коллинз, толкая перед собой мэра Леджера – прямо через армейские порядки, руки связаны за спиной.

Мэр Прентисс молча, скрестив руки на груди, смотрел, как он идет. В толпе мужчин наконец-то поднялся ропот, еще громче – в толпе женщин. Всадники многозначительно покачали стволами в назидание. Мэр даже не оглянулся на звук, словно это было ниже его достоинства – такое замечать. Он просто глядел, как мистер Коллинз толкает мэра Леджера вверх по ступенькам на платформу.

На самом верху тот остановился и уставился на публику. Публика в ответ уставилась на него, слегка морщась от пронзительного, визгливого жужжания Шума, который… да, который уже начинал кричать какие-то членораздельные слова – страх, картинки страха, картинки того, как мистер Коллинз подбил ему глаз, разбил губу, как мэр Леджер сдавал город, соглашался, штобы его заперли в башне.

– На колени, – скомандовал мэр Прентисс, и хотя голос был тихий и сказал он это не в микрофон, а в сторону, я почему-то услышал все ясно, будто колокол ударил, и, судя по тому, как ахнула толпа, там это тоже наверняка услышали.

И, кажется, даже не поняв, што он делает, мэр Леджер уже стоял на коленях и словно бы удивлялся, почему он смотрит на мэра Прентисса снизу вверх.

Весь город как один провожал его глазами.

Мэр Прентисс выждал секунду.

Шагнул к нему.

И вытащил нож.

Большой, нешуточный, смертоносный, ярко сверкнувший на солнце.

Мэр поднял его высоко над головой…

И медленно повернулся, штобы все увидели – смотрите, што сейчас произойдет…

Штобы все увидели нож…

У меня в животе все упало, и на мгновение я подумал…

Но нет, нож был не мой…

Точно не…

И тут кто-то крикнул через площадь:

– Убийца!

Один-единственный голос взлетел над всеобщей тишиной.

Женский голос.

Сердце подпрыгнуло…

Но нет, это просто не могла быть она…

Но кто-то же крикнул. Наконец-то кто-то крикнул.

Мэр Прентисс спокойно прошествовал к микрофону.

– К вам обращается ваш завоеватель, – сообщил он почти вежливо, как если бы кричавшая просто не понимала и нуждалась в разъяснениях. – Ваши вожди неизбежно должны быть казнены – так победители всегда поступают с побежденными.

И повернулся к коленопреклоненному мэру Леджеру. Тот пытался сохранять лицо, но вся площадь слышала, как отчаянно он не хочет умирать, как по-детски звучат его желания, как громко его вернувшийся Шум плещет по всей площади.

– И сейчас вы узнаете, – вновь повернулся к ним мэр Прентисс, – что за человек ваш президент. И чего он от вас потребует.

И тишина. Снова тишина. Только скулеж мэра Леджера.

Мэр Прентисс шагнул к нему; блеснул нож. Новый ропот потек по толпе, до которой, наконец, дошло, што им сейчас покажут. Мэр Прентисс шагнул за спину поверженного врага, снова поднял нож на всеобщее обозрение. Он стоял, смотрел, как толпа смотрит на него, видел их лица, их взгляды… как они слушают безуспешные потуги бывшего мэра сдержать воющий в ужасе Шум.

– УЗРИТЕ, – прокричал мэр Прентисс, – СВОЕ БУДУЩЕЕ!

Повернул лезвие на удар, словно само оружие говорило «узрите…».

Ропот поднялся волной…

Рука напружилась…

Голос, женский, тот же самый, возможно, один, воскликнул:

– Нет!

И тут я понял, в точности понял, што сейчас будет.

В той комнате, в кресле, в круге цветного света он победил меня, довел до самой границы смерти, заставил понять, што она сейчас случится…

А потом перевязал мои раны.

Именно тогда я и сделал все, чего он от меня хотел.

Нож свистнул, распорол воздух, а следом – и путы на руках мэра Леджера.

Послышался ах! размером с город. С целую планету размером.

Мэр Прентисс выждал еще секунду и молвил снова:

– Узрите свое будущее.

Тихо, даже без микрофона.

Но оно опять прозвучало прямо у меня в голове.

Нож ушел в ножны за спиной. Мэр вернулся к микрофону.

И принялся перевязывать раны.

– Я – не тот, кем вы меня считаете, – сказал он. – Я – не тиран, который пришел убивать своих врагов. Не безумец, явившийся уничтожить даже то, что может его спасти. Я… – он оглянулся на мэра Леджера, – вам не палач.

Все мужчины и женщины города стояли так тихо, што с тем же успехом площадь могла быть пуста.

– Война окончена. И теперь ее место займет новый мир.

Он указал в небо. Все как один подняли головы, словно по его мановению што-то могло свалиться на них оттуда.

– Возможно, вы слышали слух, что к нам летят новые поселенцы.

Мой желудок опять решил завязаться узлом.

– И как ваш президент, я говорю вам: слух этот – правда.

Откуда он знает? Откуда он, к дьяволу, знает?