Воплощение

Конечно, он обращался не ко мне, но я тут же выпалила:

— Мне нужно знать всё о том, как происходит возвращение мёртвого к жизни.

Его взгляд устремился ко мне, брови весело приподнялись.

— Хочешь воскресить кого-то, принцесса?

— Вот уж вряд ли.

— Тогда зачем тебе эта информация?

Он достал сигарету из своей пачки и прокатил её между большим пальцем и указательным, всё это время глядя мне в глаза, словно пытался вытащить из них ответ.

— Я хочу помочь другу.

— Другу, — медленно повторил он, изучая меня горящим взглядом.

— Которого уже… ну, вернули, — пояснила я, хоть и несколько скомканно. — Я просто хочу убедиться, что с ним всё будет в порядке.

Один перевёл поскучневший взгляд на Доминика, а затем снова на меня.

— Он овощ?

— Что?

— Твой друг. Он ведёт себя как овощ? — медленно повторил он, будто я глухая.

— Нет, — ровно ответила я.

— Шатается, пускает слюни и разговаривает сам с собой?

— Что? Нет.

Некромант лениво моргнул.

— Так в чём проблема, принцесса?

Он это серьёзно? Я выпрямила спину.

— Проблема, Один, в том, что он не помнит, кто я, блин, такая и что с ним произошло. Я хочу убедиться, что никто память ему специально не стирал. Так понятно?

«Ангел», — упрекнул Доминик. Я мысленно обругала свой длинный язык.

Один расплылся в широкой улыбке в тридцать два зуба и посмотрел на Доминика.

— Она мне нравится.

Эм, ладно, не такой реакции я ожидала после того, как сорвалась. Но постаралась держать лицо нейтральным, пока ждала, что он скажет по беспокоящему меня вопросу.

— Так, ладно, давайте кое-что проясним. Некий некромант вернул к жизни твоего друга…

— Заклинательница, — поправила я. — Не знаю, помогал ли ей некромант или нет.

— Ладно, — протянул он так медленно, словно хотел подчеркнуть, как он якобы идёт мне навстречу. — И поскольку твой друг не узнаёт тебя, ты полагаешь, что Заклинательница намеренно стёрла ему память?

Я кивнула.

— Именно так.

— Тогда это очень сильная Заклинательница, если ей такое удалось.

Он положил сигарету в рот и зажёг её.

— Она сильная, — признала я, глядя, как из его рта выходит дым. — И она одержима им.

— Твоим другом, — уточнил он, снова изогнув брови.

— Верно.

— И что ты хочешь от меня, принцесса?

Я оглянулась на Доминика, надеясь, что ему есть что предложить. Судя по ухмылке, нет. Неудивительно, ведь Доминик любит заводить меня в клетку ко львам, а затем сидеть на первом ряду и смотреть, как я справляюсь. У него такое своеобразное чувство юмора.

— Я хочу, чтобы ты сказал мне, является ли амнезия следствием воскрешения, как она заявляет, или она сделала с ним что-то ещё. — Я внимательно наблюдала за его реакцией, прежде чем добавить: — И могу ли я помочь ему вернуть утраченные воспоминания, не навредив.

— А, понятно, — ответил он, откинувшись на спинку стула и глядя на сцену. — Непростая задачка.

— То есть ты не можешь мне помочь?

— Я этого не говорил.

Он достал из кармана двадцатидолларовую купюру и помахал перед танцовщицей. Она тут же опустилась на колени и поползла к нему, чтобы он запихнул деньги в её трусики.

Я скосила глаза на Доминика, чтобы убедиться, что он смотрит туда, куда надо. Он подмигнул мне и отпил из своего бокала.

— Значит, можешь? — снова уточнила я у Одина.

— Я могу тебе ответить, — сказал он и сделал бесконечно долгую затяжку, после чего бросил сигарету в пепельницу. — Но тебе не понравится то, что ты услышишь.

Моё сердце дрогнуло, но я постаралась не выдать это лицом.

— Говори.

— Воскрешение — дело непростое, принцесса, — сказал он, расслабившись на стуле с напитком в руке. — Это почти ювелирная работа, требующая определённой ловкости и интуиции, но даже в таком случае обычно не обходится без последствий. Если твой друг не остался овощем, я бы сказал, что воскрешение прошло успешно.

Я замотала головой.

— Меня это не устраивает.

Даже близко.

Один подался вперёд, опираясь локтями на ручки стула и впиваясь в меня своим ледяным взглядом.

— Что, по-твоему, происходит с мозгом, когда он умирает, а затем возвращается к жизни? — Некромант не стал дожидаться ответа. — Чем дольше человек мёртв, тем сильнее ущерб.

— Но это ведь другое. Вы используете магию или… не знаю что, когда воскрешаете мёртвых.

Возможно, тёмные силы. Много, очень много тёмных сил.

— Последствия одинаковы, принцесса. Мы используем магию, чтобы выстроить в разуме стену, которая отгораживает некротические ткани и не позволяет им воздействовать на остальную часть мозга. Эти стены выстроены вокруг его воспоминаний неспроста. Они помогают ему, так сказать, не развалиться по швам.

— То есть ты хочешь сказать, что память специально ему не стирали? Та Заклинательница, я имею в виду? — быстро добавила я. Надежда медленно утекала, как из протекающей трубы.

Ну же, Один. Дай мне какую-нибудь зацепку.

— Сомнительно, но совсем уж исключать вероятность не буду, — ответил он и махом допил то, что было у него в стакане. — Она вполне может подкреплять стены, стирая определённые триггеры, что, по моему скромному профессиональному мнению, даже хорошо.

Да конечно, так я и поверила. Никки не делает ничего «хорошего», если это не сулит ей личной выгоды.