Волшебство. Семинары и практика

Однажды я простудилась. Когда я вошла в бухгалтерию после трехдневного отсутствия, сердце мое похолодело. Ящик с нерассчитанными актами был выставлен на столе на всеобщее обозрение. Оказалось, что одной из бухгалтерш понадобилась какая-то ведомость, она полезла в мой стол – и обнаружила ворох давно просроченных актов.

Директором базы в ту пору была высоченная громогласная тетка по фамилии Дерягина. Потупив глаза, я что-то бормотала в свое оправдание и просила меня уволить, потому что я ошиблась в выборе профессии, с ужасом думая, что скажу родителям.

Но меня не уволили!

За меня неожиданно вступились местные идейные лидеры. Они заявили, что за время работы на базе я не пропустила ни одного мероприятия, а на собраниях всегда сидела на первом ряду, внимала каждому слову и все аккуратно конспектировала, чем подавала прекрасный пример молодежи. К тому же я состояла в обществах защиты окружающей среды и охраны правопорядка, и регулярно платила членские взносы. Мне даже стало стыдно из-за того, что на собраниях я не слышала ни одного слова, и только делала вид, что конспектирую. А членство в этих обществах давало мне право на шесть дополнительных дней к отпуску.

Меня оставили. Потребовали дать слово, что подобное не повторится. Я согласно кивнула – да, больше не повторится, сама в это искренне веря. И честно собиралась исправиться. Но… уверенность моя улетучилась в тот момент, когда мне принесли очередные акты недостачи и излишка. Я даже сделала глубокий вдох и попыталась их рассчитать и оформить должным образом, но скука в этот момент стала просто нестерпимой. Я отложила их до следующей недели, надеясь, что смогу превозмочь скуку, но вскоре поняла, что этого не случится. Если при заполнении бухгалтерских ведомостей я еще могла развлечься тем, что выводила буквы с завитушками и любовалась симметрией расположения цифр, то тут отвлечься было буквально не на что. Я несколько раз вынимала из ящика акты недостачи и излишка, брала ручку и… отправляла их обратно в ящик. Наученная горьким опытом, я понимала, что они вновь будут найдены, и мне было страшно думать о последствиях. Больше всего я боялась огорчить родителей, которым крайне не повезло с дочерью, а потом уже ни в чем не повинных главбуха, директора Дерягину, и даже поручившихся за меня идейных лидеров. В какой-то момент мне пришла в голову ужасная мысль… и отогнать ее уже было невозможно. Мысль завладела мной, обещая решение сразу всех проблем. Мне не придется рассчитывать акты! Но в ящике их не будет тоже!

Я осторожно просунула акты под свитер и вышла с ними из бухгалтерии. Дрожа от страха быть пойманной, я проскользнула в туалет, бросила акты в унитаз, спустила воду, быстро выскочила оттуда и вернулась на свое место. И вдруг мне стало хорошо и легко.

Проблема была решена раз и навсегда!

Но радость моя была преждевременной. Через пару часов бухгалтерша, та самая, со скорбной складкой у губ и дешевой брошкой, выловила из унитаза размокшую бумагу и швырнула ее на стол главбуха. Вся бухгалтерия, узнав о происшествии, ахнула от ужаса. И хотя буквы и цифры на бумаге расплылись – опознать документ было невозможно, остался только логотип – тем не менее, все почему-то посмотрели на меня. Я несколько раз невинно моргнула, потом пожала плечами и сделала вид, что углубилась в расчеты. Прямых доказательств не было. Я ходила затаившись несколько дней, пока не стало ясно, что мне сошло с рук и это.

С тех пор я не выбрасывала документы в туалет. Я стала осторожнее и хитрее. Как только в ящике накапливались акты и другие скучные бумаги, я тихонько складывала их в сумку, выносила за пределы базы и выбрасывала в мусорный бак, предварительно облив лимонадом или томатным соусом. Заметая следы, я каждый раз я выбирала для этого другую подворотню.

***

Я завершила скучный проект гораздо быстрее назначенного срока. Но не успела я вздохнуть с облегчением, как мистер Тартц, выдавая мне денежную премию, спросил, не хочу ли я и в дальнейшем руководить проектами такого рода. Если я соглашусь, он повысит меня в должности. Я поблагодарила и так поспешно отказалась, что он, обычно такой выдержанный, не смог скрыть явной досады.

Мне понадобилось несколько дней на восстановление. После этого я вновь попыталась открыть каналы идей и вдохновения. Мистер Тартц, казалось, оставил меня в покое, но… постепенно я обнаружила себя окруженной людьми-помехами.

Я не могу расценивать действия мистера Тартца как случайность, потому что все люди-лучики были задействованы в других проектах, а люди-помехи были назначены либо моими помощниками, либо координаторами. Люди-помехи появлялись прямо с утра – самое благоприятное для меня творческое время – и, сами не подозревая об этом, создавали вокруг меня мучительную пустоту.