Волшебство не вызывает привыкания

А вот её муж скромно пристроился позади, совершая непонятные пассы, будто дирижировал невидимым оркестром. На прыгнувшего из темноты ещё одного вурдалака, в остатках драной пижамы, он не обратил никакого внимания, отдав инициативу юркой супруге. Та играючи увернулась от размашистого удара когтистой лапы и сама контратаковала, укоротив эту самую лапу по локоть. Монстр обиженно зарычал, снова кинувшись вперёд, но лишь для того, чтобы вскоре забулькать вспоротой глоткой. Бирюзовый клинок вычертил изящную неоновую восьмёрку, и мертвец рассыпался на части, как карточный домик.

Эти двое точно могли о себе позаботиться, поэтому я безо всяких угрызений совести рванул вперёд с топором наперевес. Во всполохах пламени то и дело мелькали человеческие фигуры, гремели выстрелы и раздавались истошные вопли. Стоять и ждать возле воющей голосом Летова машины не было никаких сил. Нужно было действовать.

Но первыми, кого я повстречал внутри прорванного периметра, оказались обычные мертвяки, раздирающие чей-то ещё тёплый труп. Получается, лич с собой ещё и этих тупорылых позвал, в качестве пушечного мяса. Умён, ничего не скажешь.

Распоясавшихся зомбарей пришлось успокоить широким обухом, благо все легкомысленно припали на четвереньки, подставив затылки. На ноги успел подняться лишь один, но только лишь для того, чтобы повалиться к остальным с простреленным коленом. Хлопок выстрела потонул во всеобщей какофонии, и среагировал я не сразу.

Всего и делов теперь осталось — добить его на земле.

Из темноты, оттенённой пламенем, осторожно вышла Эльга Куклинскас, не сводя с меня дымящегося пистолета. На щеке спортсменки багровела свежая ссадина, чёрные штаны выглядели так, будто она всю ночь кувыркалась с кем-то страстным в траве, но в целом девушка выглядела вполне хорошо, даже не запыхалась.

— Ты опять за своё! — укорил я её, стряхивая налипшее содержимое черепов с обуха.

— Тебя же вроде убили? — с непонятной интонацией в голосе уточнила она.

— Слухи врут, я живее всех живых. Хочешь пощупать?

— Спасибо, обойдусь, — поморщилась она.

— Я про пульс, вообще-то.

— Да, это точно ты, — она опустила оружие и подошла ближе. — Та орущая машина — тоже твоих рук дело?

— Да, мертвяков и прочую нежить приманивать, — кивнул я.

— Им сейчас пока не до неё, давай за мной! — она поманила меня и рванула куда-то в сторону.

Мы попетляли немного возле распотрошённых и не очень палаток и выбежали на полянку, где раньше располагалась столовая под открытым небом. Здесь совсем недавно кипел бой, но мертвяки задавили оборонявшихся числом и теперь уверенно дожимали последних выживших, оттесняя их к опушке. В темноту.

— Рост!

Эта сосна мне давно не нравилась — слишком накренилась под воздействием ветра и собственной тяжести. В её тени любили сидеть трапезничающие, переставляя столы, а во вспученных корнях частенько игралась младшая детвора, хоть за это им регулярно и влетало от мамаш. Дровосеки на неё тоже заглядывались, но связываться со старожилом не решались, предпочитая экземпляры поменьше и попроще. Так что дерево никто особо не трогал.

До сегодняшнего дня.

Со страшным скрипом и треском лопающейся коры, сосна принялась расти ввысь и в сторону, с каждой секундой увеличивая крен. Такое представление не могло остаться без внимания, и нежить практически в полном составе обернулась в нашу сторону. Некоторые даже позабыли о людях и принялись подгребать ближе к стонущёму на все лады дереву, уже ставшему напоминать баобаб. Этого я и ждал.

— Эй, просроченные, налетайте!

Эльга за спиной что-то сказала, но из-за треска я так и не понял, что именно. Оборачиваться совершенно не было времени — контроль роста происходил только при зрительном контакте. Даже сухие хлопки пистолетных выстрелов не смогли заставить меня оторвать взгляд от раздувшегося дерева, которое, казалось, вот-вот лопнет. Как и моя голова, оказавшаяся неготовой к таким нагрузкам. Всё ж таки это не кустарником или ветвями играться.

Первые неупокоенные были уже на расстоянии считанных метров, когда я с облегчением сбросил с себя непосильную ношу. Гравитация взяла своё, и с громовым треском сосна вывернулась из земли, огромной мухобойкой прихлопнув большую часть мертвяков.

Удар вышел такой, что на ногах удалось удержаться лишь с огромным трудом. А спортсменка-комсомолка так и вовсе плюхнулась на свою накаченную пятую точку, матерясь на чём свет стоит. Словарный запас у неё открылся — на зависть любому прорабу. И чего она там так переживала?

Оказывается, девушка всё это время фаршировала подкравшегося сзади высокого вурдалака пулями, но это если и замедлило его, то совсем ненадолго. Да и большая часть попаданий пришлась на живот и грудную клетку ловкой нечисти — стреляла Эльга только наверняка. Да только пузико ему чесала.

После падения деревянного колосса кровосос отскочил на приличное расстояние, но сообразив, что опасность миновала, стал вразвалочку приближаться, угрожающе скалясь длинными клиновидными клыками. Ясно, налицо приём психологического устрашения. Увы, со мной этот номер не сработает — у меня уже нечего расшатывать.