Волшебство не вызывает привыкания

— И на кой чёрт это тогда? Розгами по попе стегать?

— Не только по ней, — усмехнулся я.

— А что ещё есть?

— Аура «Симбиоз» — восстановление сил от растений и небольшая регенерация.

— М-да, от Хаоса я нечто большего ожидала, — явно разочарованно протянула Ольга. — Ни саммона, ни бафов… Мой тебе совет — на твоих одноклассников не вздумай даже смотреть косо. Зашибут.

— На кого? — не понял я.

— На других друидов, — явно теряя терпение, ответила сталкерша. — Ты у нас вообще ни разу не геймер, да?

— Почему же, я в танки играл.

— О, ну хоть что-то! Не за арту, надеюсь?

— Вроде бы, чаще всего ПТшками, — решил я, покопавшись в обрывках воспоминаний. — И на тяжах ещё.

— Ладно, тогда просто прикрывай тыл и постарайся сразу не слиться, — смиряясь, разрешила девушка.

Тем временем её немногословный муж запер кузов и распахнул основательно проржавевший капот. Ольга полезла в кабину на водительское место, но ни с первой, ни со второй попытки завести двигатель так и не удалось. Хаоситка с чертыханием присоединилась к суженому, и вдвоем они принялись увлечённо копаться в потрохах пожилой «Газели», изредка переговариваясь междометиями. Я постарался не мешаться и уселся на продавленном пассажирском сидении, устроив топор в ногах. А то смотреть на последние солнечные лучи, озаряющие небосклон в багряные цвета, не было никаких сил.

От нервов немного подрагивали пальцы, хотелось выскочить из машины и вприпрыжку нестись обратно в лагерь. Вполне возможно, что каждая лишняя минута простоя обернётся чьей-то оборванной жизнью. И хорошо, если одной.

— Слушай, братец, посмотри в бардачке, там свечей случайно нет? — донеслось из-за капота.

— Сейчас.

Я подёргал закрытую крышку, и та неожиданно оказалась у меня в руках. На грязные коврики тут же высыпались какие-то просаленные документы с журналами, несколько пыльных аудиокассет и всякая мелочёвка. Чего тут только не было — и мотки медной проволоки, и пружинки с шестерёнками, и монетки всех номиналов. А ещё пуговицы, батарейки, какие-то согнутые металлические спицы, рассыпанные спички и зубочистки… Не хватало в этом хламе, разве что, свечей зажигания. Ну, кто бы сомневался.

Не сдаваясь, я поворошил невывалившееся на полках и вскоре был вознаграждён за старание сразу двумя пусковыми устройствами, завёрнутыми в холщовую тряпицу. Рядом с ними нашёлся автомобильный баллончик с краской и несколько рожковых ключей.

— Есть, держи!

Ольга радостно выхватила находку из моих рук и вскоре снова уселась за руль. Двигатель поначалу сухо закашлял безо всякого энтузиазма, но неожиданно под капотом пронзительно пыхнуло синим, и он взревел раненным зверем. Девушка сбавила обороты и радостно расхохоталась, хлопнув ладонью по торпеде:

— Рано на покой собрался, дедуля!

— Неужели не нашлось ничего поновее этой рухляди? — спросил я, облегчённо выдохнув.

Настроение неудержимо рвануло ввысь.

— О, ещё один умник нашёлся! — она строго посмотрела на меня. — Здесь хотя бы ключи были.

— А без них завести никак?

— Можно, в принципе. Только хрен ты куда уедешь — почти у всех блокировка руля сейчас стоит. Эх вы, мужики, насмотритесь своих киношек…

Олег захлопнул капот и жестом попросил меня покинуть кабину. Я смахнул наружу весь ненужный хлам, и вышел на свежий воздух, прихватив с собой лишь аэрозольный баллончик. Не пропадать же ему зазря. Пока сталкер усаживался поближе к супруге, прогревающей мотор, я быстренько нарисовал на бело-ржавом капоте большую, размашистую букву «П». Не знаю, почему, просто так показалось красивее.

— Давай, Пикассо, поехали уже.

Стоило мне вернуться на место, как «Газель» довольно бодро вырулила с места. Дальше всё оказалось проще некуда — смотреть в карту и подсказывать нужные повороты. Чисто как навигатор.

В дороге было особо не до разговоров — приходилось смотреть во все глаза, чтобы не проворонить опасность или особо коварную колдобину, укрытую листвой. Всё ж таки «Газель» — не джип, и застрять на ней гораздо проще. И пусть ехали мы с включенными фарами, иногда приходилось останавливаться и с фонариками проверять подозрительные места. Так что на дорогу, ведущую к бывшему егерскому кордону, удалось выехать лишь за полночь.

— Всё, дальше по-прямой, до упора, — махнул я рукой. — Колея чистая, без сюрпризов.

— Ой, хорошо! А то тащимся, как черепахи, — посетовала девушка, вжимая педаль газа.

Нас затрясло куда сильнее, но заветная цель становилась всё ближе, с каждой минутой. Правда, скорость едва не сыграла с нами злую шутку — мы чуть не проскочили мимо какого-то мужика, стоявшего на обочине и отчаянно махавшего нам руками, будто ловил попутку. Ольга немедленно помянула его мать и резко остановилась, заставив нас схватиться за ручки, чтобы не оставить отпечаток собственного лица на лобовом стекле. «Газель», не готовая к такому издевательству, жалобно взвизгнула тормозами и едва снова не заглохла.

— Если это нежить, я его сама грохну!