Волшебство не вызывает привыкания

Мужик принялся резво нас догонять. Я высунулся по пояс из кабины и громадным сожалением узнал в ночном автостопщике того самого толстощекого дежурного, который вчера домогался ко мне расспросами во время слежки за Эльгой Куклинскас. Он что-то запыханно кричал нам на бегу, но разглядев мою физиономию, громко взвизгнул, на зависть любой девице, и сиганул обратно в кусты. Вот и объясняй теперь сталкерам, отчего у него такая реакция. Странная.

— Из твоих? — подозрительно прищурилась Ольга.

— Да, — не стал я лукавить. — Раз он дал стрекача, значит, к началу вечеринки мы уже опоздали.

— Так, ладно, — девушка тронулась с места. — Надо шум создать, андеды его любят. Слетятся, как ночные бабочки на свет. А тут как назло сигналка сдохла. Мысли есть?

Я немедленно выудил из бардачка одну из сохранившихся кассет и вставил её в старинную кнопочную автомагнитолу. Раз нужен шум, пусть и музыка играет, всяко веселей ехать будет.

Приборчик проглотил носитель и в колонках бодро заиграли пронзительные гитарные запилы.

— Что это? — скривившись, спросила сталкерша, услышав вибрирующий баритон Егора Летова.

— «Гражданская оборона», — охотно ответил я.

— А ничего другого нет?

— Наташа Королёва, Игорь Николаев…

— Убедил, оставь, — она отчётливо скрипнула зубами.

Меня всё больше охватывало безудержное веселье, будто вместе с брутальным панковским роком в меня заливалась водка напополам с адреналином. В какой-то момент я не удержался и принялся подпевать:

— А при коммунизме, всё будет зашибись! Он наступит скоро, надо только подождать…

Чувства, которые нахлынули со всех сторон, затмили взор разноцветными вспышками.

Я снова стоял за гаражами, находящимися через дорогу от школы. Мне было всего пятнадцать — я только недавно попробовал на вкус водку, со сползающей набекрень этикеткой, и поцеловался с девчонкой с параллельного класса. И от одного, и от другого у меня знатно поехала крыша. Голова кружилась от новых ярких эмоций, и стайка хулиганов, самозабвенно метелившая кого-то вдалеке, прошлась по моему хорошему настроению, как вилка по стеклу. Нет уж, без меня какая драка! Я скинул портфель и верхнюю одежду в сугроб и радостно понёсся навстречу недоумевающим ребятам. Их замешательство легко читалось на обернувшихся лицах — они только что нашли лёгкую жертву в виде одного из местных «очкариков» и никак не ожидали, что на них с яростным криком набросится обычный прохожий. Который, по всем писаным и неписанным правилам, должен был отвернуться и тихо прошмыгнуть мимо. Кто же знал, что этот случайный свидетель получает необъяснимый кайф, идя наперекор обстоятельствам. Даже если его самого закатают потом в гипс на пару месяцев.

Воспоминания отпустили меня так же резко, как и утянули к себе. Песня и окончиться толком не успела. Что ж, теперь я помнил своё детство, пусть и фрагментарно, но достаточно, чтобы объяснить ту лихую весёлость, что одолевала меня с каждым новым припевом.

— Зря я про шум сказала… — посетовала Ольга, всё чаще бросая взгляды на магнитолу.

— Не ломай «фури» человеку, — покачал головой её рассудительный супруг.

— Ну да, смотрю — ему совсем похорошело… — согласилась она.

Я уже не прислушивался к их разговорам, отбивая такт ладонью по торпеде — хрипло орал припевы и наслаждался дорогой. А как только заиграла следующая, очень символичная песня «Моя оборона», мы выехали к пылающему лагерю. Поначалу мне показалось, что горят жилые строения, но основной огонь плясал всё же больше по периметру. Кто-то не поленился собрать несколько высоких костров, плюющихся в небо длинными искрами. Вдобавок, в некоторых местах полыхала сама земля, что намекало о применении припрятанных до поры коктейлях Молотова.

Перед заграждением, размолоченным в труху и щепки, крутился мелкий худощавый вурдалак, не решаясь ринуться внутрь. Видимо, его смущал огонь близкого костра, на который наверняка пошли все запасы дров в лагере. Молодцы, ребята, подготовились всё-таки.

— А ну-ка пристегнулись! — предупредила Ольга, и не думая сбавлять скорость.

Мы снова похватались за ручки и поручни, и в следующую секунду лобовое стекло пошло трещинами от чувствительного удара по капоту. Зазевавшегося кровососа кубарем унесло прямо в огонь, на радость жадному пламени. Искры взметнулись почти до холодных звёзд.

— И кто тебе только права выдавал? — спросил я, тряся загудевшей головой.

— А с чего ты взял, что они у меня есть? — не менее весело ухмыльнулась девушка.

Её с головы до ног окутало голубоватое сияние, заставив тугую косу распушиться ещё сильнее. Дальше стало уже не до наблюдений — переломанный мертвец принялся неуклюже выползать из костра, упрямо не желая становиться запеканкой. Но первым успеть к нему не удалось — сталкерша оказалась быстрее, покрыв разделяющее их расстояние одним нечеловеческим прыжком. В её ладони будто родилась новая звезда, а в следующее мгновенье голова нежити покатилась по земле отдельно от тела. Девушка осталась сжимать двумя руками ослепительно-бирюзовый клинок около метра в длину, будто сотканный из одного лишь сияния, как джедайский световой меч.