Волшебство не вызывает привыкания 4

Я взял свою рюмку, которую в моё отсутствие кто-то успел наполнить, и выпил залпом, ни с кем не чокаясь. Вот и поговорили, называется…

71

— Ты-то хоть понимаешь, что это подстава?!

Солод, шагнувший за порог моей крохотной камеры, которая даже иллюминатора не имела, сдержанно кивнул:

— И тебе доброго утра.

Не знаю как он, а вот я прошлую ночь почти не спал, без конца прокручивая в голове события, окончившиеся моим заключением под стражу. Звучит это как нечто серьёзное, а по факту меня просто заперли в какой-то кладовке и приставили парочку матросов в качестве сторожей. Все вещи конфисковали, оставив взамен поношенный камуфляж с резиновыми тапочками, совсем не моего размера. Так что пожелание военного переговорщика звучало немного не к месту. Уж у кого, а моё утро не задалось ещё со вчерашнего дня.

Но я сам виноват, решив провернуть все семейные дела по-тихому, не привлекая к себе лишнего внимания. Нужно было первым делом заявить права на дочь, а бывшую супругу послать куда подальше…

Эх, все мы крепки задним умом, но даже когда мне в лицо швырнули обвинение в убийстве Насти, я до последнего не верил, что всё вот так повернётся.

Ну, идиотизм же!

— Если честно, не ожидал тебя здесь увидеть, — признался я.

— Мне всё равно пока нечем заняться, — пожал истребитель широкими плечами.

Мы устроились на узкой откидной кровати, чем-то напоминавшей те, что стоят в плацкартных вагонах. Стоять здесь вдвоём было проблематично, отчего у меня возникли подозрения, что эта коморка изначально имела хозяйственное предназначение. Достаточно развести руки в стороны, чтобы упереться в металлические стены, а если поднять их, то коснёшься потолка. Не гроб, но уже близко. Санузла эти «апартаменты» тоже не предусматривали, вместо него имелось обычное жестяное ведро с крышкой. Поставил бы все шесть звёзд, но книгу отзывов и пожеланий мне тоже не принесли.

— Я поговорил с командующим, обрисовал ситуацию с прорывом и твоё в нём участие, — поделился новостями Солодухин. — Он обещал посодействовать, но замять это так просто не получится. Все только и треплются, как ревнивый муж пришил свою жену. Для моряков это больная тема, знаешь ли.

— Да бога ради! — снова вскинулся я. — Только слухи и домыслы к делу не подшить, как говорится. Там всё настолько абсурдно, что любой нормальный следователь от смеха бы порвался.

— Вашу ругань в каюте слышал один из офицеров, — напомнил мне Солод. — Так что какой-никакой мотив у тебя имелся. Больше никто к ней не заходил, пока останки не обнаружили дежурные.

— Она должна была встретиться с кем-то, — припомнил я. — И вообще, все эти доказательства одно сомнительней другого. Да, наш разговор получился немного нервным, но чтобы услышать нас через переборки… Человек-локатор, что ли?

— Гидроакустик.

— Ему заняться больше нечем было? Хотя, это на самом деле неважно. Я очень сомневаюсь, что Настя действительно умерла вот так вовремя. Прах и окровавленная одежда ещё ничего не доказывают, уж поверь мне. Это ведь не тело, которое можно опознать и вскрыть.

— Она исчезла из списка подчинённых её командира, — возразил военный. — А он сам потерял часть опыта. Как раз после этого и забили тревогу.

— Даже если так, я тут совершенно не при чём. Кровь на одежде моя собственная, ты сам видел, как мне тогда досталось. Да и какой смысл мне был её убивать?! Дочь я бы и так забрал, без всяких проблем, а больше мне от неё ничего не нужно.

— Я тебе верю, — кивнул истребитель. — А вот остальные не особо…

— Погоди-погоди, — перебил я его. — То есть они на полном серьёзе думают, что я грохнул супругу и продолжил как ни в чём не бывало с ними веселиться, вместо того, чтобы забрать дочь и преспокойно уплыть в закат? Даже если убийство произошло спонтанно, времени у меня был вагон и маленькая тележка! А я вместо этого помахал ручкой уплывающим ребятам и остался ждать ареста, так получается?

— Как раз в твоём духе, — хмыкнул переговорщик. — И всё же, почему ты не уплыл со всеми?

— Дела у меня тут. Немножко секретные.

— Так и думал. Не просто же так к нам ради тебя судно аж из другого измерения пригнали…

— Люди не ценят доброту, — сокрушённо констатировал я. — Теперь объясни, какого лешего меня здесь заперли. У местных что, нет специалиста-правдоруба? Нормально допросить некому?

— Вроде есть. Только и ты у нас… Не совсем человек. А здесь уже сталкивались с зеленокожими, и ничем хорошим это не закончилось.

— Серьёзно?!

— Насколько я могу судить, да, — кивнул Солодухин. — Вряд ли столько людей стали бы придумывать одно и то же. Суть такова, что ещё с конца лета какие-то зеленокожие дикари стали разорять частные подворья на окраинах. Потом дошло и до продовольственных складов в самом городе. Оружие у нападавших было самое примитивное, поэтому чаще всего охране удавалось отбиться. Хотя этих самых «зелёных человечков» пули брали неохотно. Требовался либо крупный калибр, либо магия. В любом случае, отношение к ним нынче резко негативное. А тут — ты, в компании не менее подозрительных граждан.

— Которые прорвали морскую блокаду, — тут же напомнил я ему.