Волкодлак. Жизнь среди предков

Сначала я отковал себе из полученного булата щитки для наручей и кольчугу, затем с использованием турьей кожи изготовил бригантину, которую носил каждый день поверх кольчуги, доходившей до колена и с полными рукавами для привыкания, вес брони должна со временем перестать некомфортно ощущаться. Разрезы внизу кольчуги позволяли сидеть в седле. Ну а сверху я намеривался надевать ламеллярный доспех из булатных же пластин продолговатой формы, обобщив сарматские доспехи с дощатыми русскими доспехами будущего. Сарматские доспехи опускались аж до щиколоток, защищая ноги! Дощатую броню практически невозможно разрубить мечом или саблей, также она хорошо защищает от ударов топором. Но гораздо важнее то, что этот доспех своего времени был способен отразить даже сильный удар копьем. Для лошади же я на войлок и кожи крепил более тонкий ламелляр, который бы защитил ее со всех сторон от стрел, а вот нагрудный комплект был усиленным и мог обеспечить защиту от дротиков и частично от копий, которые бы скользили по булатной чешуе, не пробивая ее насквозь. К зиме я был готов к походу, подковав двух из трех заводных лошадей.

Глава 15

До моего появления в племени джанийцев были всего сотни полторы хорошо экипированных воинов, чье тело почти полностью защищали ламеллярные доспехи — слишком дорогое удовольствие при нынешних методах добычи металла! А вот получив способ добычи стали да еще и чугуна в придачу, в первую очередь оделись в броню все бессмертные, а теперь без доспехов оставались только около двух тысяч воинов. Но число кузниц резко увеличилось и через пару-тройку лет с панцирями не будет дефицита.

Когда я покинул город, я поначалу двигался один пару дней, затем меня нагнал Бер, который вдруг «вспомнил» о необходимости навестить своих бывших соплеменников.

В дороге от нечего делать Бер расспрашивал о будущем, когда же он узнал о полетах в космос, он так сильно озадачился какой-то мыслью, что почти неделю больше не разговаривал, витая в облаках. Я же от нечего делать, немного поотстал и, глядя в спину жреца и сканируя округу, тренировался в продолжительности нахождения в яре. Сначала я отрабатывал левитацию, за счет чего мой жеребец почти перестал мой вес ощущать. Вот только без чтения мантр энергия при этом расходовалась просто безумно быстро. Придется ежедневно заниматься укреплением и развитием энергетических узлов.

Для разнообразия стал отводом глаз не только себя с жеребцом под моим седлом прикрывать, но и остальных моих сменных лошадей. Через неделю чередуя то отвод, то левитацию, я как раз отвод тренировал. В этот момент наконец-то пришел в себя Бер. Сначала он минут пять соображал что с ним происходит, затем стал меня искать, крутя головой по сторонам.

И только войдя в яр, жрец упер свой взгляд туда где находились я и мои лошади — Микаэл! Ты от кого решил спрятаться? Вокруг степь безжизненна на десятки километров. Я специально маршрут выбираю так, чтобы подальше от чужих стойбищ пройти. Неохота время терять на гостеприимство соседей.

— Да тренируюсь я, расширяю свои границы возможного!

Тут вдалеке я увидел всадников. Я тут же опять набросил отвод глаз, однако всадники нас успели заметить и поспешили в нашу сторону. Два десятка безбронных, но имеющих длинные копья сарматов остановились в двадцати шагах от нас, не проявляя агрессии.

Бер поднял в приветствии руку — Жрец Бога Ареса племени джанийцев Бер приветствует вас! Со мной кандидат в жрецы Хоруас, который выполняет последнее испытание для получения права войти в число Бессмертных!

Воины почтительно покосились на меня — среди них не было ни одного, кто бы имел как Бер шкуру волка — Просим уважаемых воинов посетить наше стойбище! Верховный вождь не простит нас, если узнает, что мимо прошли столь уважаемые сородичи и не заглянули рассказать последние новости!

Бер вздохнул — Ну что ж, заглянем, раз стойбище неподалеку стоит. — затем тихо сказал мне — Вот не пруха, видно перед заморозками перекочевали соседи. Надеюсь надолго нас не задержат, но пару дней придется принять чужое гостеприимство! Иначе нас не поймут и затаят на нас обиду!

В чужом стойбище при нашем появлении поднялась кутерьма — чужие в гости наведывались не часто. Мой и лошадиный панцири привлекли знатоков доспехов, начавших рьяно обсуждать возможность пробития панциря копьем. Когда я скинул с себя панцирь, все одновременно замолкли — кольчуга с одетым сверху нее бригантиной поразили окружающих как будто их молнией пришибло.

Но когда местный кузнец стал изучать пластины на моем панцире и на панцире, снятого с жеребца, он чуть не обезумел тыча в металл своим толстым корявым пальцем — Чудо-железо! Такого просто не может быть! — затем он подскочил ко мне и схватил за кольца рукава моей кольчуги — Из этого метала джанийцы даже кольчугу сплели!