Волхв-самозванец

Взвешивая и отбрасывая «за» и «против», я так и не пришел к какому-то определенному решению, но занял время, а Ураган между тем выполнил свою миссию — доставил меня в столицу аккурат к полднику.

Поставив коня в стойло рядом с Борькой, который недовольно скосил глаза, поняв, что его безраздельное властвование закончилось, я снял поклажу и седло. Затем наполнил кормушки овсом и поспешил в хату — время и самому подкрепиться.

Переступив порог, я удивился отсутствию встречающей делегации.

— Эй, Василий! Прокоп!

Что ж, пройдем дальше. Посередине гостиной я увидел кота в мешке, вернее, увидел-то я мешок, но по возне в нем догадался о потенциальном его содержимом.

— Да что за…

— Хозяин, полундра! — что было мочи заорал домовой, высовываясь из-под комода.

Но было поздно. Движение за спиной я почувствовал, а вот повернуться не успел.

Что-то заломило руки за спину и врезало по затылку.

Все обозримое пространство озарилось шикарным фейерверком, затем полная темнота и… Звука падения своего тела я уже не услышал.

Глава 8НЕПРИЯТНОСТИ ИДУТ КОСЯКОМ

В сказках, хороших сказках, невесту всегда похищают до свадьбы, чтобы дать жениху шанс подумать: «А оно мне нужно?» А поскольку главный герой чаще всего дурак… выводы делайте сами.

Циник

Есть что-то общее в ощущениях, которые испытываешь при глубоком и жестоком похмелье и когда приходишь в сознание после отключки вследствие удара тупым тяжелым предметом по голове. Та же ноющая боль в затылке, похожая неповоротливость мыслей и чувств и неизменное онемение затекших мышц. Но при похмелье мозг понимает, что болезненное состояние понемногу отступит и жизнь войдет в привычное русло до следующей оказии, а очнувшись после насильственного погружения в тонкий срез между жизнью и смертью, ждать чего-то хорошего — смешно. Никто не станет просто так бить тебя по многострадальному хранилищу разума без определенной цели. А цель эта может быть только либо мерзкая, либо очень мерзкая. И тебе, когда очнешься, предстоит узнать причину твоего нерадостного положения. Опять-таки при похмелье первопричина хорошо известна, средства борьбы с последствиями тщательно изучены как народными умельцами, так и медицинскими учреждениями. Изучены, многократно проверены и даже нашли отражение в скрижалях мировой мудрости. Если кто-то думает, что выражение: «Клин клином вышибают» означает некий техническим совет, — он ошибается. А что делать в моей ситуации? По большому счету остается только терпеливо ждать, надеясь на лучшее и страшась худшего…

Печальная перспектива.

От жалости к самому себе я издал скорбный стон. Даже не стон — стенание, коему позавидовало бы самое родовитое и уважаемое английское привидение.

Сам себя не пожалеешь — никто не пожалеет.

— Кажется, очнулся, — предположил чей-то голос.

— Пни — узнаешь, — посоветовал второй — мерзкий, он мне сразу не понравился.

— А коль даст в нос? — поинтересовался первый.

— Дам. И еще как, — подтвердил я, открыв глаза. Затем вновь закрыл. Еще открыл… Никаких перемен.

То ли я ослеп, то ли вокруг кромешная тьма.

— Кто здесь?

— Я, — отозвался первый голос.

— И я, — второй.

— Значит, и я, — присоединился к ним я.

— Может, и так…

— А может, и нет…

— Что может? — я влез в их спор, пытаясь завязать более содержательную беседу.

— Может быть, ты и здесь, а может, и в другом месте, — любезно пояснили мне. — Твой голос здесь — поскольку мы его слышим, а остальное — утверждать, что оно есть, не видя — глупо. А может, остального и нет вовсе?

— А что ты пнуть хотел? — полюбопытствовал я.

— Н-да, мог облом случиться…

Голоса замолчали, и я решил, что они обиделись, но, когда раздался шорох и что-то врезалось мне под ребра, я понял — они провели эксперимент по определению наличия или отсутствия у моего голоса тела.

— Ай! Больно же! — возмутился я и попытался достать обидчика кулаком, но в темноте промахнулся и врезал в каменную стену. — Ой!

— Тело есть, — констатировал первый голос.

— Везет, — позавидовал второй.

— Ты кто? — поинтересовался первый. — Как звать-величать?

— Волхв Аркадий.

— Кудесник, — уважительно отозвался голос из темноты, но очень тихо — на грани слышимости, так что определить, кому он принадлежит, было невозможно.

— А как вас зовут?

— Трое-из-Тени мы.

— Ничего. Фамилия как фамилия. А по имени-отчеству?

— Гнусик, — представился обладатель мерзкого голоса.

— Пусик. Очень приятно познакомиться.

— Взаимно.

— Угу. Можно представить…

— Где я? — Мне захотелось определить свое местонахождение, тем более что от этого зависела моя жизнь.

— Здесь.

— А здесь — это где?

— Ну ты тупой. Здесь — это здесь, а не там или там.

— А что я делаю здесь?

— Да мало ли, темно — не видно.

Подобные ответы лишь больше запутали меня, да и боль в голове забилась с новой силой. Пора кончать с этим цирком.

— Как отсюда выйти?

— А чем здесь хуже, чем там?

— Мне нужно быть там, а не здесь.

— Тогда другое дело.

— И как мне выйти?

— Через дверь.

— Логично. — Я встал на ноги и принялся ощупывать стену в поисках двери. Судя по оказанному приему, мне повезло очутиться в компании психов, поехавших на разной философской мути.