Волею богов

– Люди Атокатлана, это говорю вам я, Несауальтеколоцин из Тламанакальпана долгое время вы жили в неведении, пребывали во тьме. Вы общались лишь с лесными духами, не видя тех, кто действительно властвует над землёй. Вы не почитали богов, и боги не обращали внимания на вас. И в то время как другие народы строили города, создавали государства, возводили дома, дворцы и храмы, познавали мир, наблюдали за ходом небесных светил, писали книги и восходили к вершинам человеческой сущности, вы же прозябали на уровне диких зверей. И только сейчас мы готовы открыть вам все достижения, которых добились при поддержке великих. А самое главное, покровительство богов распространится и на вас, и вы сможете встать в один ряд с величайшими державами мира. Поэтому я пришёл к вам с миром, и совсем не для того, чтобы превратить вас в рабов. Не дайте себя обмануть, ведь у вас нет никаких поводов не верить мне или нашему правителю Уэмаку. Помните также, свободные люди Атокатлана, если вы убьёте или изгоните меня, если отвернётесь от богов, то этим вы нанесёте ужасную обиду нашему покровителю, Таинственному Владыке. И тогда в ответ на такое оскорбление армия державы сравняет ваше селение с землёй. Никого не пощадят: ни женщин, ни детей, ни стариков. А мужчины кончат дни на жертвенном камне. Неужели такой участи желаете вы, свободные люди Атокатлана? Это говорю вам я, Несауальтеколоцин из Тламанакальпана! – Как только жрец закончил речь, бунтари загалдели пуще прежнего. Ещё один камень угодил в цель. Но щит пяти ударов уберёг заклинателя. «Первый», – подумал он про себя.

– Не верьте ему! Это всё ложь! – вскричал науалли, и затряс посохом. – Именно для того и строили вы пирамиду, чтобы потом они принесли вас всех на ней же в жертву своим ненасытным богам. Мы никогда не приносили человеческих жертв. Да, мы давали духам животных, плоды, вещи. Но не убивали. Духи не требовали людской крови. Что ж это за религия такая, где дом бога становится местом смерти? Не бойтесь, братья, я покажу вам, как противостоять армии чужеземцев. Я нашёл источник немыслимой силы, той силы, что низвергнет их с их богами. Они никогда не победят нас!

Поднялся гвалт.

– Наши боги требуют крови, потому что они сами принесли великую жертву ради мира, ради людей, – ответил священник, пытаясь перекричать толпу. – Когда-то давно создали Солнце, но оно не смогло двигаться по небу…

– Довольно, хватит лжи! – заорал колдун. – Не дайте обмануть ваши лица и сердца. Убейте, убейте человека из Тламанакальпана, ведь он хочет погубить вас всех!

И в Голодную Сову полетели камни, палки, стрелы и дротики. Он метнул отбрасывающую волну. Заклинание сбило первый ряд бунтовщиков с ног. Посланник развернулся и скрылся в доме.

– Барьер! – воззвал Несауальтеколотль, и в мгновение ока по воле Тескатлипоки весь дом окутал огромный непроницаемый колокол.

– Ты цел? Почему они не рвутся сюда? – бросился к другу Чикуатемок, когда тот вернулся.

– Да, цел. Титлакауан окутал дом непроницаемой защитой, – ответил жрец.

– Надолго?

– Едва хватит до рассвета.

– А что потом?

– Я могу призвать барьер только один раз за день. Дальше ничего не помешает им ворваться сюда.

– Проклятье! И как теперь быть?

– Не знаю.

– Отец там? – спросил сын вождя.

– Да, там.

– Он с ними не заодно, – поспешил заверить воин.

– Я знаю. Я видел его глаза, – отвечал возжигатель копала с леденящим хладнокровием.

Наследник текутли испугался ужасной перемене, постигшей товарища. Теперь перед лицом смерти служитель культа говорил с неестественным спокойствием, будто все чувства разом отсекли острым обсидиановым лезвием. Живое, выразительное лицо в одночасье сделалось застывшим, как у жадеитовой маски. Некогда выразительные совиные глаза потускнели и утратили блеск. Даже движения стали чёткими, резкими и экономными. Таким бывший ученик видел наставника всего пару раз – во время самых ответственных обрядов.

Тем временем жертвователь опустился на колени у каким-то чудом не гаснувшей жаровни и замер, словно каменный идол.

– Что будем делать? – спросил юный тоуэйо.

– Если ты о том, что делать тебе, то иди. Я тебя не держу. Присоединяйся к толпе, которая скоро растерзает меня. Порадуйся перед собственной смертью, – ядовито процедил Несауальтеколотль, не отрывая взгляда от огня.

– Да как ты смеешь так говорить? Чем я заслужил такую злобу? – вскипел парень. От обиды он весь загорелся, будто в лихорадке. – Я до сих пор с тобой, сижу тут и подвергаю себя опасности. Да если бы я хотел сохранить свою шкуру, разве бы я пришёл к тебе? Разве стал бы предупреждать? Почему я сейчас здесь?

Слёзы выступили у него в уголках глаз от горечи и праведного гнева. А Голодная Сова сидел и не шевелился, даже перья на голове перестали качаться.

– Ты слышишь меня? Нет, ты слышишь меня! – кричал Чикуатемок, расхаживая по комнате взад и вперёд. – Поверни голову, посмотри на меня! Ну же! Не сиди истуканом! – Бесполезно. Жрец застыл, словно лава после извержения вулкана.