Волею богов

Однажды Несауальтеколотль и Чикуатемок после тренировочного боя, будучи не в состоянии более стоять, отдыхали на берегу. Как приятно закопать ноги в прогретый солнцем песок! Никто не произносил ни звука. Зачем, если они и так хорошо понимают друг друга без слов? Голодная Сова особенно ценил такие мгновения. Всё вокруг будто бы замирало, и можно вот так просто тихо сидеть, наслаждаясь полнейшим единением, возникшим между ними. Там, где берег ласкали набегающие волны, начинались заросли кувшинок с широкими кожистыми листьями. Над ними, ловко маневрируя не лету, проносились неуловимые стрекозы. У корней болотных кипарисов грелись ленивые черепахи. Полуденное пекло уступало место вечерней прохладе. Ещё немного, и начнёт темнеть, наверняка сумерки застанут путников на полпули домой. В небе над деревьями начали собираться облака, далеко с севера ветер гнал тяжёлые серые тучи. Скоро пойдёт дождь.

И вдруг молодой воин спросил:

– Скажи, брат, а тебе нравится Йоуальшочитль? – Жрец давно ждал подобного разговора, и всегда боялся неприятной беседы.

– Да, нравится, – честно признался он и добавил: – Она необыкновенна девушка, очень живая, сообразительная, на редкость смелая и, конечно же, удивительно красивая. А я? Я тоже ей нравлюсь?

– Ты? – усмехнулся сын касика и положил товарищу руку на плечо. – Да она в тебя влюблена. Когда прихожу домой, сестрёнка всегда, как бы невзначай, спрашивает, как у тебя дела. Я же вижу, как она на тебя смотрит, просто не может глаз отвести, стоит тебе только появиться. И, заметь, каждый день ищет повод повидаться с тобой.

– Что же она во мне такого нашла? – недоумённо спросил жертвователь.

– Просто ей тут скучно, настоящая тоска. Может, она этого не осознаёт. Маленькая ещё. Но Атокатлан для неё слишком мал и неинтересен. Она тут всех знает, всё исходила. Местные парни её не привлекают, все одинаковые, как она говорит. И тут являешься ты, человек из другого мира, совершенно иной культуры. Она видит, как ты одеваешься, держишься, с каким достоинством себя ведёшь, как говоришь, какой ты сдержанный, молчаливый, скромный. И всё это её не может не привлекать. Да ещё природа тебя не обделила ни красотой, ни ростом.

– Ну уж, – прервал приятеля священник. – Ты же понимаешь, я не могу на ней жениться, как бы ни хотел. Служителям культа запрещено вступать в любовные отношения с женщинами. – Парень разволновался и нервно сжал кулаки. – Знаешь, я уеду, скоро, очень скоро. Подожди, вот достроим пирамиду, и я непременно вас покину. Больше ни ты, ни Ночной Цветок меня не увидите, обещаю. Ты подыщешь сестре хорошего мужа из соседнего селения или даже из самого Тламанакальпана, как знать. И она меня забудет, непременно забудет.

– Подожди, – перебил Чикуатемок. – Я не то имел в виду. Как тебе такое только могло в голову прийти? Я совсем не хочу от тебя избавляться. Ты ведь называл меня другом и братом, и наша дружба должна продолжаться, несмотря ни на что. Извини, если поставил тебя в неудобное положение. Но я не знаю, как поступить. Просто хотел поделиться, не более того.

– Ты хоть объяснил ей, что духовный сан не позволяет мне любить её?

– Да, говорил. Но она сказала, будто совершенно не рассчитывает ни на какую любовь и относится к тебе не лучше, чем к остальным моим друзьям. Лукавит, конечно. Но большего из неё не вытянуть, – вздохнул воин.

– Правда, есть одна призрачная возможность, – заметил возжигатель копала. – Если Истаккальцин сделает меня верховным жрецом Владыки Зари, тогда я смогу взять жену. Но сам понимаешь, на такие должность берут только людей достойных. А я безродный мальчишка. Но верховный жертвователь несколько раз намекал. Теперь я и сам не знаю, просто так или всерьёз.

– Ладно, не думай. Да и маленькая она ещё, один Титлакауин знает, куда выведет её судьба. Всё в руках Ипальнемоуани, ты сам учил, помнишь?

– Как не помнить-то? – ответил служитель и мрачно усмехнулся.

Приятели снова замолчали. Вдруг сзади раздался крик:

– Наконец-то я вас нашла!

Парни вздрогнули от неожиданности и повернулись. Перед ними стояла Йоуальшочитль в мокром платье, она задыхалась от бега.

– Что случилось? – спросил Чикаутемок и тут же вскочил.

Захлёбываясь от волнения, Ночной Цветок начала рассказывать:

– Сегодня я беседовала с Точтонтли. Так вот её муж Куакуаумасатль говорил, будто наш науалли Тлилтеоакоматль хочет разрушить пирамиду, он не желает допустить никакой новой веры, никаких новых богов. Он подговаривает людей. В деревне набралось уже много его сторонников, и, кажется, ещё больше прибудет и из окрестных селений. Они должны выступить в ближайшие дни. А ещё… – Тут на глазах у девушки выступили слёзы. – Они хотят убить посланника Тламанакальпана, тебя, Несауальтеколоцин.