Вокруг света в сорок тысяч лет

Цепочки городов, где вместе с коренным населением страны жили греки, потянулись в центр Азии, захлестнув долины меж отрогов Памира и Гималаев.

А греческий город на чужбине представлял собой тогда не просто город, заселенный греками. Город, полис, в представлении эллинов был настоящим организмом, целым и прекрасным живым существом, и счастлив мог быть человек только в своем полисе, где он принимал участие в общественной жизни (не зря же Аристотель определил человека как политическое животное. А слово «политика» — оно и происходит от гордого имени «полис»).

Этими своими правами, правами свободных людей, греки так дорожили, что иные основанные Александром города тут же начинают восставать против него, борясь за политические права. И в этой борьбе, конечно, принимают участие не одни лишь греки.

Греческая культура дала свежие ростки на чужой земле, потому что стала для этой земли своей. Историки говорят о греко-бактрийских и индо-греческих царствах и городах. Потому что греки не только насаждают свою культуру, но принимают и чужую. Выходцы из Малой Азии, из Сирии и Армении приезжают в Афины и Александрию, чтобы стать здесь видными учеными. Просто принять греческую культуру — на это народы новой империи не пошли бы. Она была привита как яблоневая ветка к яблоне другого сорта, произошло соединение.

Эллинизм, общая культура Греции и Востока, стал затем основой и римской культуры. Крупнейший римский прозаик, великий Лукиан, живший через целых пять столетий после Македонца, был по происхождению сирийским греком, представителем не только римской, но и эллинистической культуры.

Юлий Цезарь, полководец и писатель, торжественно объявил когда-то о даровании римского гражданства представителям эллинистической философии. Это были широкий жест и щедрая награда. Среди философов, которые ее получили, были люди, родившиеся свободными, но были и бывшие рабы, отпущенные на волю, — весьма ограниченная в своих правах группа населения. Между тем само римское гражданство, пожалуй, представляло собой в ту пору не менее редкую и не менее ценимую награду для иноземца, чем в царской России дворянство. Юридический акт был признанием роли, которую играла эллинистическая философия для Рима. В то время как римляне покоряли Грецию и Восток силой оружия, та и другой брали реванш, влияя на их культуру.

Через восемь с лишним веков после походов Македонца византийские императоры закрыли Афинскую академию, запретили языческие философские школы. Та самая деятельность, за которую Юлий Цезарь давал римское гражданство, оказалась в Новом Риме почти вне закона. Но ж тому времени эллинизм как культура вошел в кровь и плоть византийцев, на его основе развивалась их цивилизация. Они не могли отказаться от наследия эллинизма, как не могли начать ходить на четвереньках.

И когда в VII веке нашей эры арабы заняли в числе прочих земель часть бывшей империи Александра, они получили в наследство эллинизм, учение Аристотеля и Пифагора.

Сила эллинизма была в соединении разнородных элементов, в том, что он умел и учил принимать дары разных культур, способствуя взаимообогащению народов. Страны и народы, попавшие в сферу его влияния, не чувствовали себя вынужденными отказаться ни от богов своих, ни от обычаев. Александр был завоевателем, но культура, которую несли греки, вступала с местной культурой в мирное и плодотворное взаимодействие.

Эллинизм же сделал возможным появление христианства, потому что сам по себе представлял контакт культур, давших христианству и форму его, и содержание. Характерная для Египта идея смерти и воскрешения бога; мораль, разработанная представителями греческой философии, прежде всего школой стоиков; иудейское учение о едином боге и о спасении человечества его посланцем, мессией; индо-иранское представление о боге, покровительствующем всему человечеству, — все эти разнородные элементы вместе с другими, тоже разнородными, объединившись, образовали основные элементы нового религиозного учения.

И их синтезу предшествовал синтез, пусть далеко не полный, самих культур, породивших эти элементы.

Александр Македонский был великим полководцем, государственным деятелем, но, кроме этого, начатому им делу еще и удивительно везло. Посудите сами. Он в конце-то концов был завоевателем, он пролил крови и сжег городов, наверное, немногим меньше, чем другие «покорители мира», хотя те и не ходили в учениках у Аристотеля. Вызванные им потрясения дорого обошлись и завоеванным народам, и самим македонцам, и грекам. Но возникшая на землях недолговечной империи эллинистическая культура оказалась одним из ценнейших достижений человечества. На многих странах, оставленных Македонцем в покое, тоже сказались последствия его походов. Персидские мастера, например, бежали в оставшиеся свободными районы Индии, и там по-новому расцвело все живое в старой культуре Среднего Востока.