На самом деле, конечно, телеги в Новгороде использовались все время. Но реальность археологических находок отражает реальные местные черты: главными путями служили реки, летом по ним плыли, зимой ехали на санях. Конечно, съездить за сеном удобнее на телеге — но стоит ли только ради этого заводить телегу? Большинство новгородцев, по-видимому, думало именно так. Но у меньшинства-то телеги наверняка были, хоть от них даже и колес не найдено.
Однако в Мексике и Перу дело обстояло иначе. Реки там редко могли играть роль путей сообщения. К тому же об отсутствии там повозок мы можем судить не только по раскопкам. Испанцы, ворвавшиеся в эти страны в начале XVI века, телег или тачек не увидели. «Южноамериканский вариант» непохож на вариант «новгородский».
Может быть, игрушки, как и эквадорская керамика древнеяпонского типа, только память о давних «океанавтах», вольных или невольных? Они, рыбаки и земледельцы, не могли сделать по неумению настоящую повозку с колесами из дерева, но на игрушечную, глиняную, у них возможностей хватило. Это самый простой ответ. Но правильный ли?
Знание о колесе, каким бы путем оно ни возникло в Америке, было здесь утрачено. Может быть, из-за отсутствия домашних животных, годных в упряжку. Сумели американские индейцы обойтись без повозок.
Так, возможно, что мы и преувеличиваем значение колеса, во всяком случае, для древних. Египет долго жил, зная о нем, но практически почти не применяя. Америка всегда (?) жила без него.
Чрезвычайно сильно феномен колеса занимал и занимает фантастов. Их очень волнует то обстоятельство, что ни одно животное не использует колесного принципа передвижения. (Чему, впрочем, учеными были даны очень веские биологические обоснования.) Ведь задолго до того, как была придумана наука по имени бионика, люди подозревали, что они чрезвычайно многому научились, наблюдая за животными. А тут животные уже наверняка не могли подать благого примера человеку. И потому-то, наверное, Уэллс в своей «Борьбе миров» оставил марсианскую технику без колеса. Хотя и счел нужным оговориться, что марсиане все-таки знали колесо, но оно играло для них второстепенную роль.
А в повести современного английского фантаста Дж. Уиндема «Чокки» представитель иного мира полагает согласно сообщению поддерживающего с ним контакт мальчика, что «нашу (земную) цивилизацию очень тормозит упование на колесо. Мы когда-то набрели на вращательное движение и всюду его суем. Только совсем недавно мы начали немного от него освобождаться». Действительно, на Земле «совсем недавно» появились машины на воздушных подушках, самолет с реактивной тягой, заменившей винт (винт тоже ведь в конечном счете вариант колеса), машины, снабженные вместо колес ногами, и так далее.
Но это совсем не значит, что вращательное движение оказалось хоть сколько-нибудь вытесненным из нашей жизни. Вспомните: оно есть в любом электромоторе, почти в любом другом моторе, вращательное движение — основа нашей техники даже тогда, когда колеса не бросаются в глаза. Если же вспомнить шарикоподшипники, вообще подшипники качения…
Неужели весь этот триумф вращательного движения просто следствие изобретения, которое могло и не состояться, итог события, которое могло не произойти? Трудно представить себе. Особенно если учесть, что вращательное движение стало в Европе и Азии священным в давние, очень давние времена.
И сегодня еще крутятся кое-где в Азии в своих священных плясках мусульманские дервиши, следуя обычаям, зародившимся задолго до пророка Мухаммеда. И сегодня совершается в Индии брахманами священный обряд добывания масла вращением специальных лопаток в сосуде — именно священный обряд, а не просто хозяйственная операция. Все эти и многие другие религиозные обряды, непременной частью которых было вращательное движение, разобрал в специальной работе замечательный русский ученый академик Дмитрий Николаевич Анучин.
Он был и антропологом, и географом, и историком, и этнографом. Создатель первой в России кафедры антропологии, президент Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, человек, чье имя носит Научно-исследовательский институт антропологии при МГУ. Анучин положил начало ряду новых направлений в русской и мировой науке. Анучин полагал, что в древности обожествляли сам процесс вращения. Он связывал такое обожествление с тем, что человек впервые научился добывать огонь сверлением. И все, что напоминало сверление, в той или иной форме становилось священным.
Да, не только островитяне Полинезии, но и римляне добывали огонь с помощью бурава. Только римляне делали это уже не по отсутствию более удобных способов, а согласно общему закону, часто превращающему прежние житейские, бытовые дела в детали отправления культа. Они пускали в ход священный бурав для добычи священного огня, возжигавшегося на алтаре Весты — богини домашнего очага.