Войны за Иисуса: Как церковь решала, во что верить

Александрийская церковь считала себя наследницей ряда великих людей, первым из которых был евангелист Марк, но мы мало что знаем о древних ортодоксальных епископах до времен знаменитого богослова и философа Климента Александрийского (около 190 года). Возможно, отсутствие этих сведений объясняется редакторской работой позднейших церковных историков. Церковь Александрии действительно существовала с апостольских времен, но по большей части ее деятели, согласно позднейшим стандартам, принадлежали к явным еретикам, которые опирались на языческую философию и на иудаизм. Египет был родиной самых знаменитых древних гностиков Василида и Валентина и, возможно, других; до времен Климента ни один из христиан, не принадлежащий к гностикам, не пользовался той же славой в Александрии, что эти еретики. Лишь позднее, когда ортодоксальные христиане, не склонные к гностицизму, укрепили здесь свои позиции, они почувствовали потребность создать достойную родословную своей церкви – список подходящих ортодоксальных епископов[110].

Александрийские богословы обычно превозносили Христа как сверхъестественное существо. Тот факт, что все самые древние христианские манускрипты были найдены именно в Египте, можно объяснить тем, что древние документы лучше сохранялись в сухом климате, однако многие знаменитые тексты, канонические или еретические, вероятно, были созданы именно в этом месте взрывоопасного смешения культур. Александрия могла быть родиной Евангелия от Иоанна. Именно евангелист Иоанн говорит о Христе как о Логосе, творящем Слове Бога, используя мысли Филона, великого иудейского философа из Александрии. Египетские гностики с особой любовью относились к Иоанну[111].

Многие знаменитые тексты, канонические или еретические, вероятно, были созданы именно в Александрии, месте взрывоопасного смешения культур

Эти древние корни позволяют нам лучше понять установки церковных вождей V века. Кирилл и его современники гордились великим христианским прошлым Египта и, кроме того, египетской культурой, которая, как они полагали, была древнейшей и самой влиятельной в мире. Даже сегодня Коптская церковь Египта сохраняет древний язык, звучавший во времена фараонов и строителей пирамид, и ее календарь также восходит ко временам фараонов. Само слово «коптская» происходит от Aigyptos, «египетская»: эта церковь была надежно укоренена в египетской почве и речи. Коптская церковь все еще делит год на четыре сезона так, как это делали в древнем Египте, и смене этих сезонов соответствуют особые богослужения и благословения. Но в то же время александрийская культура испытывала влияние столь многих дохристианских или нехристианских идей, что составляла смесь культур и традиций и естественным образом тяготела к религиозному синкретизму[112].

Именно страх перед возможными отклонениями объясняет яростную нетерпимость вождей церкви Египта по отношению к другим религиям – к язычникам и иудеям. В 367 году Афанасий выразил столь решительное осуждение неканоническим евангелиям и писаниям, что многие из них были спрятаны или уничтожены. Возможно, именно в тот момент кто-то сохранил, чтобы их не уничтожили, знаменитые рукописи Наг-Хаммади. В конце IV века преемник Афанасия Феофил призывал толпы христиан повсеместно громить языческие храмы. Церковь не удовольствовалась разрушением статуй и зданий, но устроила публичную выставку, на которой можно было увидеть, как языческие жрецы совершают хитроумные «чудеса», чтобы внушить благоговейный страх простому народу. В 391 году Феофил возглавил разгром Александрийского Серапеума, одного из величайших языческих центров древнего мира. Подобные публичные акции усиливали влияние церкви, потому что они доказывали превосходство Бога христиан над языческими богами, которых так долго страшились люди. Подобное ритуальное разрушение объектов языческого культа способствует чрезвычайно быстрому росту христианства в нынешней Африке[113]. Это агрессивное отношение к иным верам также помогает понять, почему Кирилл и его последователи отчаянно сражались против любой версии христианского богословия, которая хоть немного напоминала о языческом многобожии. Египетские христиане в первую очередь стояли за единство природы Бога.

Как только христианство получило законный статус и появилось множество церквей, рядовые священники использовали свои проповеди для того, чтобы мобилизовать весь город на службу своему патриархату