Войны за Иисуса: Как церковь решала, во что верить

В церкви Кирилла существовала мощная традиция прямых силовых действий, и здесь действовало несколько разных групп людей, готовых избивать соперников. Сама Александрия была знаменита благодаря буйствам толпы. По словам историка церкви Сократа, «александрийская чернь радуется беспорядкам больше, чем население любых других мест: в любой момент она легко находит повод для того, чтобы переступать все дозволенные границы, поскольку она не успокаивается, пока не прольется кровь». Это неплохое краткое описание истории местной церкви. Как только христианство получило законный статус и появилось множество церквей, рядовые священники использовали свои проповеди для того, чтобы мобилизовать весь город на службу своему патриархату. Они могли натравить горожан на противников церкви – на язычников, иудеев или имперских чиновников. Проповеди, крестные ходы и богослужения позволяли церкви манипулировать общественным мнением горожан. В нужном случае в ход могла пойти демагогия – и церковь находила благодарных слушателей. Афанасий иногда прибегал к помощи толпы, которая даже могла избивать или похищать людей. Так, в 361 году толпа линчевала соперничающего епископа, который претендовал на епархию Афанасия. И даже избрание Кирилла в 412 году произошло на фоне «буйства», когда его сторонникам удалось запугать соперничающую группировку, которую поддерживал римский военачальник[114].

Патриархи могли рассчитывать и на помощь еще более грозных сторонников, живших вне города. Уже в III веке, если не раньше, христианство распространилось по многим селениям Египта, где жители говорили на местном коптском, а не на городском греческом. Многие верующие из сельской местности массами примыкали к бурно растущему монашескому движению, которое возникло в Египте, а затем распространилось по всему христианскому миру, а особенно на территории Сирии и Месопотамии. Не в первый и не в последний раз Египет стал инкубатором изменения христианского мира.

Возникающее египетское христианство было удивительным феноменом. Его самой знаменитой фигурой был родоначальник монашества святой Антоний, который скончался в преклонных летах в 356 году и чья биография – написанная Афанасием – служила прекрасной рекламой египетской веры во всем христианском мире. Похоже, Антоний мыслил и писал исключительно на коптском. Его духовным преемником был внушавший благоговейный трепет авва Шенуда, умерший в 466 году (как принято думать, в возрасте 118 лет). Он возглавил Белый монастырь, огромную общину из нескольких тысяч монахов и монахинь. Его монастырь, как это бывало и со сравнительно меньшими обителями, стал центром жизни для окрестных селений. Миряне обращались к монахам за духовной поддержкой, но монастырь был также центром социальной помощи и образования и оказывал поддержку людям в случае стихийных бедствий. Шенуда оставил после себя немало трудов и писем, так что он стал одним из знаменитейших героев коптской литературы и веры. Он сделал коптский язык основанием новой христианской традиции и решительно противопоставлял его греческому, оскверненному язычеством и все в большей мере ересями[115]. И когда александрийским патриархам не хватало других ресурсов, они могли положиться на страстную веру этих местных христиан.

Теоретически монахи были monachoi, одиночками, отрешенными от мира, но многие из них с энтузиазмом участвовали в политических событиях, защищая ортодоксию. Самыми воинственными и активными были иноки Нитрийской пустыни, знаменитой священной пустыни, где располагались сотни домов и где сам Кирилл несколько лет проходил обучение. Египетские монахи были надежной армией церкви. Активнее прочих в политических делах участвовали parabolani, члены братства, призванные совершать дела милосердия, такие, как погребение умерших, и получившие в церкви особые привилегии. Однако в V веке они взяли на себя новую роль: стали чем-то вроде личных телохранителей епископов. В 416 году вышел имперский указ, который должен был ограничить численность этой армии до пятисот человек, однако патриархи всегда могли привлечь новые силы в случаях, когда видели в том необходимость. Монахи поддерживали работу мощной политической машины, каковой была церковь Египта[116].

Египетские монахи были надежной армией церкви

Египетская церковь вступала в конфликты с гражданской властью в тех случаях, когда эта власть не желала осуществлять то, что считалось Божьей волей. Патриархи постоянно подчеркивали превосходство власти церкви, тем самым отстаивая теократию. В 414–415 годах произошла серия событий, которые ярко показывают политическую позицию церкви, которая была официально признана империей менее ста лет назад. Эти события стали также предвестниками тех столкновений, которые позже происходили на Великих соборах[117].