Война жуков и ящериц

— Если бы я поверил в тот обман, я мог бы послать своих Воинов в бой преждевременно и потерять их.

— И вы послали бы их?

Мой хвост начал непроизвольно дергаться.

— Не понял вопроса.

— Согласно вашим словам, вы могли бы послать своих Воинов в бой, — ответила Ученая. — Вот я и спросила: действительно бы вы послали их? Если бы этот обман прошел незамеченным? Если бы вы поверили в то, что вам показывали, неужели вы бы сразу доложили Верховному Главнокомандованию, что войска готовы к началу операции?

— Разумеется, нет, — ответил я. — Подготовка Воинов далеко не завершена. До запланированной даты нашего отлета остается еще довольно много времени, и мой долг удостовериться, что это время использовано с максимальной эффективностью.

— Выходит, вы сами признаете, что этот инцидент не имеет особого значения.

— Ты совершенно не поняла сути происшедшего, — возмутился я.

— Возможно, командир. Может, вы проясните свою позицию?

Я помолчал, собираясь с мыслями.

— Как командующий планетарной операцией Воинов я не могу ограничиться только самыми насущными делами. Мне необходимо задумываться и о потенциальных, еще не реализовавшихся проблемах.

— Командир, вы говорите о необходимости учета потенциальных проблем представителю касты Ученых?

Я погрузился в молчание, осознав и ее правоту, и бесплодность своих попыток. Пауза затянулась, так как я никак не мог придумать, как бы получше выразить свои мысли.

— Командир, — произнесла наконец Ученая. — Вы разрешите задать вам вопрос?

— Разумеется, — ответил я.

— Сколько поколений цзынов вы помните?

Я наклонил голову:

— Объясни?

— Сколько поколений цзынов родилось за время вашей жизни?

— Не знаю точно, — признался я. — Моя карьера начиналась тогда, когда наша Империя еще обитала в Черных Болотах. И все это время количество новых выводков держалось в строгой тайне, во всяком случае, от строевых военных, таких как я.

— Вам известно, почему возникла такая необходимость?

— Да. Был такой момент, кампании за три до нынешней войны, когда наши противники, свиммеры, отличались не только разумом, но могли также расшифровывать нашу речь. Информацию о выводках засекретили, чтобы пленные Воины не могли под пыткой выдать ее врагу. Собственно, в нашей касте и сейчас существует точка зрения: полная уверенность, что Воин не выдаст тайны под пыткой, возможна только тогда, когда он этой тайны не знает.

— Но, — не сдавалась Ученая, — с тех пор информация о новых выводках доступна желающим. И сколько поколений вы помните?

— Я никогда не задумывался о таких вещах, — сказал я. — Я давно уже привык действовать в условиях отсутствия такой информации, да обстоятельства никогда и не требовали у меня знания этого.

— Командир, моя карьера началась уже здесь, на корабле-колонии, после кампании против ос. Хотя я тоже не вела точных записей, мне известны только тридцать выводков младше моего. Может, исходя из этого вы могли бы рассчитать…

— Я совершенно не понимаю, куда зашел наш разговор, — перебил я ее. — Что ты хочешь узнать от меня?

Теперь уже Ученая помолчала, прежде чем ответить.

— Командир, — начала она наконец. — В своей касте я считаюсь старой и умудренной знаниями. Но при этом у меня весьма смутные представления о том, что за жизнь была у нас в Черных Болотах, а уж информацию о кампании против свиммеров, которую вы помните так хорошо, я черпала только из архивных пленок.

— Мой статус ветерана, несомненно, сыграл главную роль в том, что меня выбрали на нынешнюю должность, если ты это имеешь в виду, — раздраженно заметил я.

— Я имела в виду совсем другое, командир. Это означает, что ваши взгляды на жизнь сложились во времена, совершенно непонятные нынешним Воинам.

— Ученая, — зарычал я. — Уж не сомневаешься ли ты в моей квалификации как командира из касты Воинов?

— Ни в коем случае, — поспешно сказала она. — Выслушайте меня, командир. Если моя информация верна, планы нынешних кампаний предусматривают размеры потерь от шестидесяти трех до девяноста двух процентов от первоначального состава. В давних войнах, которые вела Империя, уверенности в победе не было вообще. Возможно, в этом таятся сложности, которые вы испытываете, пытаясь понять логику мышления новых поколений.

— Объясни, — потребовал я.

Меня начинало всерьез беспокоить время, которое я тратил на этот разговор. То, что по моим расчетам должно было ограничиться простым ответом на несложный вопрос, перерастало в длительное объяснение.