Водонос умер

Профессионально заученные причитания и восхваления усопшего шли по восходящей линии. Команда старалась вовсю. Один Шеххата оставался безучастным. В своих размышлениях он дошел до необходимости зайти еще в одну лавку, купить там разных пряностей и лекарственных травок. Да, еще ведь и арак нужен. Придется идти в винную лавку Манолли и взять в долг. И точно подсчитать расходы. Ведь ему нужно еще отдать сорок пиастров Шараф эд-Дину, проходимцу и сыну проходимца, пять пиастров на разные специи и пряности. За мясо можно заплатить через несколько дней. Хишт хороший человек, подождет. Не плохо иметь на всякий случай и пятачок в кармане. Итого — пятьдесят пиастров, а в кармане ни гроша. Однако на этих похоронах можно хорошо заработать. Покойничек, кажется, не из бедных.

Только сейчас Шеххата вспомнил о покойнике. Из состояния отрешенности его вывели поднявшийся шум, суета подготовки к выносу тела. Из ворот показался гроб, барана отвязали и перерезали ему глотку. Кровь залила дорогу, процессия двинулась до крови. Под ноги идущим бросали камыш.

Вместе со своими компаньонами Шеххата занял привычное место. Музыканты заиграли тихие печальнее мелодии. Процессия двинулась вперед.

Не успел Шеххата пройти и нескольких метров, как снова погрузился в собственные размышления, забыв полностью обо всем происходящем вокруг него.

Азиза Нофал! Кто бы мог поверить, что всего через несколько часов она будет с ним?!. Э-э, погоди, в пять часов идти на свидание с этим Даббахом, а уж потом только к заветной цели. С этим парнем он и секунды не протянет вместе, Страсть к тому времени станет нестерпимой. А что делать, если этот самодовольный здоровяк не придет? Подлинная катастрофа! Столько приготовлений, столько расходов на разные покупки! Эх, надо было бы взять адрес, чтобы можно было пойти одному. Надо ж так оплошать! Ведь этот Даббах — прожженный проходимец! Гривенник уже у него в кармане! Для страховки нужно было узнать адрес. А что в нем толку? Если этот парень решил обмануть его, то легко мог дать любой адрес! Не-ет, с виду мужик внушает доверие. Эти нафабренные усы, отличный костюм. Не может он быть обманщиком.

Шеххата вспомнил, как напугал его этот человек в первый раз, и даже засмеялся. Но тут процессия остановилась, покойника надо было отпевать в мечети.

Шеххата не пошел внутрь храма, а остался ждать выноса носилок на улице. Путь предстоял неблизкий, двух похорон стоить будет. И устанет же он! Больше всего ему нужен был отдых перед бурной ночью. Отказаться бы от этих похорон. А где взять деньги? Черт бы побрал эту жизнь! Ничего нельзя легко найти, за все надо платить потом и трудом.

Из мечети вынесли носилки. Шеххата бросил на них злой взгляд и забурчал: «Еще бы, он может идти хоть куда! Ему горя мало, его несут! А мне что перепадет за такую долгую прогулку? Если заплатят пятьдесят пиастров, то век буду молиться за упокой его души. Мне нужна именно такая сумма и не больше. Тогда я оплачу все расходы. Еще пять пиастров останется на чай. Если бы он увидел Азизу Нофал раздетой, то и большей суммы не пожалел! Но где уж мне, несчастному? Для меня хуже смерти сознавать, что не могу общаться с Азизой Нофал и ей подобными почаще. Видеть ее бюст, колышущийся под кофточкой, плавно покачивающиеся при ходьбе бедра — разве пятьдесят пиастров жалко за все эти прелести?!»

Процессия приближалась к цитадели. Пот лил с лиц «благородных» и музыкантов да и всех, кто принял участие в процессии.

Шеххата вытащил платок. Вытирая пот с лица, он спросил покойника: «Ну как, доволен? Приспичило тебе упокоиться на кладбище аль-Имам. Ближе не мог? Около дома тебя бы надо было хоронить. Ты что, думаешь, твои близкие будут ходить к тебе в такую даль? Как бы не так! Не дождешься!»

Вышли из цитадели и направились к кварталу Мугавизин. Дорога стала сужаться. Это позволило сблизить ряды шедших впереди «благородных». Они начали переговариваться между собой, жаловаться на усталость и проклинать покойника. Лишь один сохранял полное спокойствие и безразличие, оставался полусонным. Это был шейх Сейид аль-Холи, или как его называл Шеххата — передвижной склад наркотиков, а другие — господин Кейф. Шел он молча, спокойно, не обращая внимания на происходящее вокруг. Но вдруг и он почувствовал усталость, остановился, изумленно поднял брови и, обращаясь к окружающим, спросил:

— Что такое? Еще не дошли?

— Пока нет, — ответил Шеххата. — Иди, иди, не задерживай всю процессию.

— Сколько можно? Мы что — идем на кладбище или на небо?

Кто-то взял шейха за руку и успокаивающе сказал:

— Не расстраивайся" осталось совсем немного.

— Клянусь аллахом, и шага не сделаю! Разве мы так договаривались?

— Иди ты, не шуми, не дело так, неприлично.

— Нет ничего неприличного. Кому нравится, пусть идет дальше, а я сяду вместо него. Что такое? Издеваются надо мной?

Компаньонам пришлось подпереть старика и толкать вперед. Он вынужден был двигаться дальше. Но каждый шаг он сопровождал жалобами:

— Позор вам, люди, ноги подгибаются, а вы? Как это все называется?