Внутренний голос

Миша Задорнов очень быстро пошел в гору. Стал популярен, знаменит и богат. С возрастом он все больше походил на своего отца, который, в свою очередь, походил на породистого коня.

Я наблюдала за Мишиным восхождением по телевизору. Полные залы. Хохот такой, что поднимается потолок. Миша самоуверен. Он на своем месте.

Однажды он позвонил мне по телефону и попросил дать рекомендацию в Союз писателей. В те времена был такой порядок вступления в Союз писателей – две рекомендации от двух членов союза.

Я подумала: если я его включила в литературу, то должна поддерживать в дальнейшем.

Я дала Мише рекомендацию. Его приняли в Союз. И через неделю ко мне приехал Мишин шофер (это была девушка) и передала картину.

Эту картину Миша купил для меня в Риге, в картинной галерее. Называлась «Весна».

На картине был изображен куст над ручьем. В ручье синяя вода, и куст отражается очень четко. Я не знаю художника, но ведь это и необязательно. От картины на меня повеяло надеждой. На что? На любовь и путешествия. Это самое интересное. Хотя любовь, если разобраться, – это ведь тоже своего рода путешествие.

Картина висит у меня до сих пор в главной комнате на главной стене. Я смотрю на синий ручей, на куст, который еще не пустил листочки, и жду, что завтра листочки появятся.

Какой молодец Миша. Не дает о себе забыть.

Я не в курсе его жизни, но приходят слухи: родилась дочь. Не от Велты, но Велта рядом. Миша – верный человек. Не бросает своих на полдороге. Отвечает за тех, кого приручил.

Миша путешествует по Америке. Он много работает и любит свой успех. И даже со сцены видно, что Миша – добрый. Это каким-то образом считывается.

С телевизионного экрана на меня глядит удачливый, веселый, богатый. У него есть все, что нужно для счастья. Везунчик. И всего он достиг своим трудом. Никто ему ничего не дал даром.

И вдруг я узнаю, что Миша умер. Рак мозга.

Как это понимать? Судьба не любит счастливчиков? Она много не дает. Если у тебя все есть – это ненадолго. Либо плохо и долго, либо хорошо, но коротко. Я часто натыкаюсь на такие варианты.

А может быть, судьба ни при чем.

Рак – палач современной жизни, как раньше туберкулез.

Но я не буду разбираться в причинах. Главное в том, что Миша БЫЛ. Сочинял. Заставлял тысячи людей хохотать от души. Развлекал, радовал, размышлял, страдал – полной спектр глубоких человеческих чувств.

Миши нет среди нас, но на стене висит его картина, и мне кажется, что Миша есть и листочки появятся.

И еще одно: я не представляю себе Мишу старым, с палкой, сутулым и раздражительным.

Миша всегда молод, подтянут, готов к новой шутке. Хочется встать и пойти за ним.

Мужчины класса «А»

В один прекрасный весенний день я зашла в гости к Стасику Долецкому.

Чем был прекрасен этот день? Во-первых, мне было тридцать лет и жизнь все время что-то обещала, а именно: любовь, путешествия, известность и богатство как результат известности.

Кто такой Стасик Долецкий? Выдающийся детский хирург, всесильный и тщеславный. Он черпал радость жизни из всего.

В тот самый день у него в гостях сидели Юрий Никулин с женой Таней. Они дружили – клоун и врач, поскольку семья Никулиных нуждалась в хорошем докторе. Были проблемы с ребенком.

Знакомство по необходимости переросло в сердечную дружбу.

Примерно то же самое было и в моем случае.

Моя маленькая дочка быстро миновала свою болезнь, но Стасик Долецкий придерживал меня в своих литературных интересах. Он писал какие-то мемуары, а я читала и говорила: «замечательно», хотя это было скучно и никому не нужно. Например, он советовал старикам каждый день вставать под душ. Мне казалось, что это само собой разумеется.

Итак, я зашла к Стасику и встретила там Никулиных. Какое-то время мы потрындели о том о сем. Юрий Никулин рассказывал анекдоты. Он знал их несметное количество. Непонятно, как эти анекдоты умещались в его голове.

Прошло два часа. Надо было расходиться. Никулины поднялись, и я вместе с ними.

Вышли одновременно. Спустились в лифте. Но выйти на улицу не получилось. Дело в том, что хлынул дождь, внезапно и мощно. Буквально как из ведра.

Напротив подъезда, как в тумане, виднелась белая «Волга» Никулиных. Юрий Владимирович бесстрашно нырнул под дождь, добежал до своей машины, распахнул дверцу и махнул нам рукой приглашающим жестом. Я и Таня рысцой потрусили к машине. Спрятались в ней. Таня хлопнулась на заднее сиденье, я – рядом с шофером, а именно с Юрием Владимировичем.

– Вы где живете? – спросил меня Никулин.

До недавнего времени я проживала в центре Москвы – семнадцать минут до Кремля. Но после рождения ребенка моя семья переехала в более просторную квартиру, которая находилась у черта на рогах, в конце Калужского шоссе, ближе к Калуге, чем к Москве.

– Вы подвезите меня к метро, – предложила я. – Я сама доберусь.

– Вы не ответили на мой вопрос, – заметил Юрий Владимирович.

– Не надо меня провожать, – взмолилась я. – Только до метро.

Дождевая вода заливала лобовое стекло, видимость нулевая.

– Где вы живете? – спросил Юрий Владимирович.