Внеклассное чтение

О боже! Выдуманная история в два абзаца получилась раз в восемь короче предыстории. Стоило ли мне тратить на это свое – а теперь уже и твое, мой Читатель – драгоценное время? Что ж, свое время я и так трачу будь здоров как, а вот если бы вместо этого ты бы продолжил листать ленту псеводновостей в какой-нибудь из социальных сетей, то, полагаю, это того стоило.

7 января 2019

Создатель (Выступление на научной конференции)

Человек. Люди. Хомо сапиенс.

Мне интересно узнать, какие у вас возникают ассоциации, когда вы слышите эти слова? Лично у меня она единственная, и это – Создатель.

В течение всей своей истории Человек пытался создавать то, о чем его мозг только ни помышлял. Не знаю, что именно за мысль его посетила, когда он поднял с земли ветку и обнаружил, что теперь он ею может сбить фрукт, который зрел на уровне, несколько превышающем диапазон успешных манипуляций его вытянутой руки. Ещё одна попытка – ещё один успех. «Надо бы сообщить сородичам…»

Создателю недостаточно было просто добиваться своей цели. Он хотел учить, потому что передавать приобретенное знание и видеть, как его успешно используют и другие волей-неволей вдохновляло его на новые творения. Этой же веткой, как оказалось, можно было копать, тыкать, бить, ею можно было даже попасть в дичь. В очередной раз брошенная ветка не была найдена, но печаль длилась недолго. Новая ветка была уже не поднята с земли, а отломана от дерева. Человек научился брать и присваивать.

Интересно было бы понаблюдать за тем древним Человеком, скажем, в тот момент, когда он обнаружил, что дерево ломается о камень, а камень можно использовать для обработки этого самого дерева, и не только его. Или же здорово было бы запечатлеть то мгновение, когда в его сознании возник образ колеса, не правда ли? Конечно же, сегодняшние роботы спокойно смогут выдать приблизительную дату и место, где это событие могло произойти, и смоделировать сам процесс, но о роботах чуть позже.

Сейчас же давайте представим, как Человек научился петь и рисовать. Не берусь утверждать, что эпизод с веткой произошел после извлечения человеческими легкими первого музыкального звука, в своей сущности оставившего далеко позади себя привычные рычания, вой и стоны, но мне почему-то хочется в это верить. После я перепроверю базу данных на предмет пения, но вот в случае с рисованием у меня сомнений нет. След, оставленный после поднятия стопы из песка и повторивший её форму, едва затянувшаяся рана на плече, по которой он проводил пальцем чтобы оценить степень ее серьезности, круги, расходящиеся по поверхности воды, в которую он осторожно входил… Все эти линии и очертания наводили на него необъяснимое ощущение чего-то волшебного еще со времен, когда он начал видеть. После уже, когда настало время поднять с земли лежащую ветку и сбить ею высоко зреющий плод, чувство это начало выражаться в желании творить в сфере на порядок выше той, где камень ломал дерево. Человек провел несколько линий, запел – и стал Волшебником!

Творить, создавать, вымышлять ранее невиданное, учить, снова создавать, снова творить…

Умения и знания стали передаваться из рук в руки и из уст в уши. Человечество стало обучаться искусству создавать. Скорее всего, в то же самое время возникло и искусство разрушать. Так они и сосуществовали веками, ходили бок о бок – страсть создавать и желание уничтожать. Иногда бывало нужно что-то разрушить, чтобы создать, а бывало и наоборот. Когда Человеку удавалось соблюдать баланс между этими двумя великими силами общий уровень развития человечества уверенно возрастал, но нередко равновесие нарушалось, и тогда уже новые и бóльшие творческие мощности требовались для того, чтобы не дать ситуации выйти из-под контроля. Человек создавал все более удивительные и ранее немыслимые вещи, аппараты, машины и сооружения, достигал все более глубоких знаний во всех областях своей деятельности, и ему в конце концов удавалось вернуть ситуацию в свое русло.

Но все в нашем мире конечно. Закончились идеи, посредством которых люди бросали друг другу вызовы, и Человеку стало скучно. В этом мире он был одинок. Он стал долго повторять одни и те же слова: «Мне скучно. Я все умею, но я одинок».

Просыпался ли он или ложился спать, спускался в лифте или бежал вверх по лестничным пролетам, принимал пищу или смотрел телевизор, читал или слушал музыку…

«Мне скучно. Я все умею, но я одинок.»

От скуки он взялся за чтение детской книжки со сказками. В одной из них столяр выстрогал себе куклу, с которой он стал ходить по дворам, чтобы заработать себе на хлеб, но кукла захотела жить своей жизнью, и покинула столяра.

«Сказки все это», – отрезал он, закрыв книгу, но она так и осталась у него в руке. «Сказки… Мне скучно. Я все умею, но я одинок… Сказки все это… Но я одинок… Но…»

Ответ был здесь, рядом, все это время. «Ты одинок? Тебе нужен кто-то, кто поймет тебя? Так создай его!»