Внеклассное чтение

– Хорошо. Так вот… Идем дальше. Игра, гитара, рояль, инструменты сами играют… Всегда боюсь потерять логическую цепь рассуждения… Да, скрипка! Играть на скрипке он учился еще в детском возрасте, однако через пару лет забросил это занятие. Вероятно, сказался неправильный подход того дилетанта, который возомнил себя педагогом. Лет через восемь он вдруг увидел, как один музыкант сыграл на пианино песню, которую он как раз недавно полюбил, и это сподвигло его на то, чтобы не полениться и сесть за пианино, давно уже потерявшее свой строй за многие годы забвения. Однако инструмент вскоре был настроен, а вдобавок к этому вспомнилась и дядина гитара. То есть то, что он воочию убедился в том, что любимую песню можно исполнить самому и сделать это с чувством – а то исполнение было просто переполнено эмоциями, как он мне сам рассказывал, вселило в него желание снова взять в руки инструмент. Было ли это продиктовано свыше с целью пробудить данный ему талант, или же это Талант сам взял ситуацию в свои руки – не могу сказать, но это и было именно тем толчком, благодаря которому он стал играть всем нам на радость.

– А скрипка когда возникла? Ты говоришь «пианино», «гитара» …

– Полагаю, что скрипка возникла задолго до того, как он начал играть в своей первой группе, но до недавнего времени она просто не могла материализоваться.

– Или же он сам не способствовал развитию этой идеи. Ведь бывает же так, что у человека есть какая-то мечта, но он сам никак не может поверить в нее, и уж тем более реализовать. И вот он живет, живет, а мечта его угасает, угасает, словно птица в клетке. Ему нужно клетку открыть, выпустить ее на волю, дать ей крылья расправить, а он лишь мимо нее в пустое небо смотрит. Мечту же тоже услышать, почувствовать надо, признать…

– Может и так. Ладно, я продолжаю. О группах. По сути у него никогда не было своей группы – он всегда играл то, что ему говорили. Из опыта игры с каждой из всех этих групп он приобретал для себя что-то новое: общие принципы игры в группе, музыкальную грамоту, технические нюансы. Он расширял свой кругозор, он знакомился с другими музыкантами. Интересно то, что он не делал это целенаправленно, но в каждый новый состав он приходил со все большим багажом. Каждый из этих составов, в свою очередь, также получал какую-то выгоду, принимая его. В основном это выражалось в том, что группа начинала выглядеть на сцене, она становилась по-хорошему дерзкой. Правда, не всегда это ценили, что и приводило к его внутренней неудовлетворенности, а оттуда – к конфликту в коллективе. С годами он научился и тому, как ускорять эти неизбежные процессы, и вот, на сегодняшний день он опять идет вперед.

– Сколько он продержался на этот раз?

– Ровно полтора года.

– Не очень много, но и немало, зная сколько чего он сделал в этой группе.

– Точно, не идет ни в какое сравнение с пятью годами, проведенными в пред-предыдущем составе. Там он был исполнителем, здесь он предлагал; там он следовал образу, здесь он сам его создавал. Но именно исходя из опыта игры в той группе он почувствовал, что срок его времяпровождения в новой подходит к концу.

– То есть?

– Сейчас объясню. Прежде сделаю акцент на слове «почувствовал»: дело явно не в самом опыте, а в правильном, на мой взгляд, ощущении реального распределения зависимостей.

– Не понимаю. Мудрено звучит как-то.

– Знаю, знаю. Сейчас объяснять буду какие зависимости я имею в виду, слушай… Учти, что в рассказе встретится немало противоречий, которые тем не менее имеют свое определенное место в жизни – надо только правильно их понять.

Поиграв год, группа действительно создала новый материал, достойный внимания. Исполнительское мастерство достигло высокого уровня, сыгранность была налицо, но нового материала в их репертуаре не было. Здесь первое противоречие: сначала я говорю, что они создали что-то новое, а потом оговариваюсь, что нового они уже не создавали. Все верно: изменив формат группы из квинтета в трио и перелопатив репертуар, добавив в него кое-что из старого материала, а также приняв участие в написании новых песен, он, безусловно, сделал что-то новое. Для себя во всяком случае.

Список же исполнявшихся на концертах вещей практически не изменялся, и неизменной оставалась старая форма представления, от которой уже все устали. По-видимому, остальные участники ослабили защиту от рутины и довольствовались этой статикой последние несколько месяцев. То ли они не замечали, то ли не хотели признавать этого, но дела у группы стремительно шли на убыль. Репетиции проходили непозволительно редко – пару раз перед очередным выступлением в одном и том же клубе – он, кстати, уже закрылся – и были все менее продуктивными. Ну сколько можно играть одно и то же и каждый раз после очередной пробы говорить: «О, хорошо получилось»!