Внеклассное чтение

А пробовали ли вы рассмотреть зернышко риса? Оно необычайно твердое и хрупкое одновременно, словно сама жизнь. Снабди его добрыми мыслями, залей водой, согрей ее, удобри солью и придай нужный вкус – и оно смягчится, разбухнет, увеличится, словно Иисусовы рыбы, и накормит тебя.

С чем можно подавать рис, приготовленный Кокоро? Мелко нарезанные овощи – положи их на край тарелки. Мясной гарнир – пара столовых ложек никогда не помешает основной идее. Фабричные пластиковые бутылки с кетчупом и майонезом?! Тащи их сюда – все на пользу! Нет ничего? И то ладно! Рис Кокоро приготовлен так, что приправы и гарниры становятся вещами второстепенными. Конечно же, это не относится к тебе, мой друг-гурман, ведь ты вправе делать из риса Кокоро все что тебе взбредет в голову.

И все же, как-нибудь попробуй его таким, каким он предлагается в первой строчке меню: «отварной рис». Без ничего. Нежно обхвати его своими палочками и просто попробуй. И лишь после этого переходи к своему основному заказу.

Бывало так, что работа вынуждала меня забывать о пище и питаться мегабайтами накачанной информации, страницами набранного текста, часами записанной музыки, километрами отснятой кинопленки. Приходил ли я домой в те дни или продолжал работать до зари – все становилось искренне незначимым, когда, возвратившись к Кокоро, я обнаруживал порцию риса, дожидавшуюся меня. Вечер, ночь, утро или полдень – в любое время эта тарелка восстанавливала все растраченные мною силы.

О чем это я? Да, конечно – рис! Сегодняшний день, ознаменовавшийся переходом Феликса на новое место работы, было полно впечатлений, нравоучительных бесед и нескольких бутылок разных сортов вина, опустошенных по этому поводу. По дороге с работы я, опьяненный вином и музыкой, лившейся из моих наушников, случайно налетел на женщину, чуть не сбив ее с ног. Сопровождавший ее мужчина справедливо возмутился и сказал: «Смотри перед собой!». Я извинился, признал свою вину, сказав: «Да, я виноват, я не смотрел впереди себя. Простите меня, пожалуйста». Мы разошлись. Песня продолжала звучать в моих ушах, и я продолжил петь. Так я и дошел до Кокоро, считая, что день ознаменовался именно этими событиями…

Только вот не тут-то было. Сегодня у Кокоро подавался рис!

Если бы я мог писать песни так, как этого достоин рис, приготовленный Кокоро, я бы посвятил ему целую балладу. Будь я в состоянии выразить свои чувства одним четверостишьем, хайку, одой или сонетом – я бы сделал и это.

Если бы я только мог передать то, что я ощущал, сидя на открытом балкончике с тарелкой риса, приготовленного Кокоро, с гарниром из овощного салата и мясной подливкой, в то время как весенний дождь отбивал неровный ритм об металлический навес, я бы сделал это, не обременяя этими страницами пустого словоблудства. Но, увы, львиная доля творческого потенциала ушла на ощущение того, как я приобщался к искусству приготовления риса, которым в совершенстве владеет Кокоро.

Май 2016

Бой (Лаки бой)

Со стороны могло показаться, что бой уже давно завершился. Не будь рядом с руслом реки разбросаны куски разорванной боевой техники и не доносил бы ветер с их стороны запах гари, ни о каком бое сторонний наблюдатель вообще бы не догадался. На самом же деле бой достиг своей кульминации, перейдя в свою самую длинную, самую тихую и самую изнурительную фазу: дуэль снайперов.

Стивен МакКой – Мак, как его называли во взводе – лежал неподвижно уже около часа. К тому моменту, когда он оказался на своей позиции, он каким-то чудом дважды избежал участи своих боевых товарищей. Первая из предназначенных ему пуль просвистела рядом с его левым плечом. В тот момент он двигался корпусом прямо навстречу несущему смерть куску металла, но замешкался, что и спасло ему жизнь. Оцепенев на какое-то мгновение, Мак позволил стрелку выстрелить по нему еще раз, но звук от первого выстрела, дошедший до него с опозданием, привел его в чувство. Он рухнул, успев вместе с шумом от падения своего тела услышать, как вторая пуля врезалась в почву позади него. Мак метнулся вниз по склону в сторону кустарника, окаймлявшего неглубокую продолговатую впадину, стараясь анализировать информацию, полученную от дошедшего до него звука второго выстрела.

«Стреляли с восточного склона. Стреляли метко. До него не меньше километра, может даже и полтора. Такую прицельную дальность имеют Барретты3, и скорее всего ею он и орудует. Если у него стандартная М82, то снять он меня сможет за полтора километра. Но если у него М90, он попадет аж с двух километров… Правда, там магазин на пять патронов, а не на десять, как в восемьдесят второй, но он мог успеть быстро перезарядить винтовку. Был бы глушитель можно было бы предположить, что это скорее 82, а не 90… Знаю, знаю: это все нервы. Нервы, Мак, нервы… Успокойся, забудь обо всем. Тебе спешить некуда. Уже некуда. Сейчас эта ямка – твой дом.»