Читаем Вместилище духа. История трепанации в разных культурах полностью

Замечательный французский ученый Клод Леви-Стросс писал, что сотни, даже тысячи обществ, называемых нами «недостаточно развитыми», «примитивными», обладали огромными познаниями в использовании такой машины, как человеческое тело. Характерно, что древнейшие лечебные краниотомии эпохи мезолита выполнены в сложной технике – сверлом, а не скребком, как можно было бы ожидать, основываясь на идее линейного прогресса. Сложность производившихся в эпохи неолита и бронзы операций поражает воображение современного человека, вооруженного богатыми техническими средствами. При этом процент успешных операций был в те времена очень высок.

Вплоть до Античного времени можно говорить о высоком уровне хирургии черепа в тех областях Старого Света, где операциям на своде черепа не препятствовали религиозные запреты. В римское время появился набор хирургических инструментов, некоторые из них имели совершенно современную форму. Однако в Средневековье европейцы забыли многие достижения предшествующих эпох, что, тем не менее, никак не сказалось на популярности краниотомий.

Мотивом для осуществления прижизненных и посмертных трепанаций могли быть усилия, направленные на преображение сущности человека, и это находит косвенное подтверждение в частом сочетании трепанирования и масок, выполнявших ту же функцию.

Ритуальные ампутации и трепанации в контексте господствовавших в традиционном обществе магико-религиозных представлений не являлись чем-то иррациональным, напротив, они представлялись логичным и разумным поведением.

Современные ученые, объясняя подобные явления, основываются на рационалистических представлениях, отражающих научный подход к хирургии, который сложился в европейском обществе лишь в последние столетия.

Однако неслучайно трепанированию часто подвергались очень опасные места, например область брегмы, где всегда есть риск повредить крупные кровеносные сосуды и вызвать летальное кровотечение. Этого места стараются избегать современные нейрохирурги, но почему-то опасность операции не останавливала древних знахарей от вскрытия черепа именно в этом участке, хотя, безусловно, уровень эмпирических знаний был очень высок и место вмешательства избиралось не по недомыслию.

Огромные размеры трепанационных отверстий, прослеживаемые в некоторых культурах, также создавали дополнительную угрозу для жизни оперируемого, и тем не менее такие операции производились. Обращает на себя внимание стойкая привязка трепанационных отверстий к определенным участкам головы, позволяющая говорить о типичных для каждой культуры традициях, иногда даже довольно специфичных. Такую же устойчивую локализацию обнаруживают и поверхностные символические трепанации, обрядового значения которых не отвергают даже самые стойкие приверженцы медицинских интерпретаций.

Все это говорит в пользу того, что трепанации были осознанно рискованными операциями и совершались в целях, как правило, отличных от современных.

Трепанации как культурный феномен Древнего мира стоят в одном ряду с другими «способами превращения»: психотропными веществами, экстатическими танцами, масками и прочими явлениями, хорошо известными этнологам. В этом действии в наиболее архаической форме проявился изначальный синкретизм мышления человека, объединявшего в неразвернутом единстве зачатки искусства, религии, донаучных представлений о природе и обществе.

<p>Литература</p>

• Анучин Д. Н. Амулет из человеческой кости и трепанация черепов в древние времена в России // Труды IX Археологического Съезда (1893). Т. 1. М., 1895. С. 283–297.

• Боев П. Символични трепанации от СССР // Известия на Института по морфология. Кн. XI. 1965. С. 113–127.

• Боев П., Исмагулов О. Трепанированный череп из Казахской ССР // Советская этнография. 1962. № 2. С. 131.

• Всеволодский (Гернгросс) В. История русского театра. Л.-М.: Теа-Кино-печать, 1929. 576 с.

• Гаспаров М. Л. Занимательная Греция: рассказы о древнегреческой культуре. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1996. 381 с.

• Геродот. История / Пер. Г. А. Стратановского. М.: Ладомир, 2002. 739 с.

• Гиппократ. Избранные книги / Пер. В. И. Руднева. М.: Сварог, 1994. 736 с.

• Гиря Е. Ю., Учанева Е. Н., Малютина А. А., Бусова В. С., Лазаретова Н. И. Трасологическое исследование следов трепанации на черепах из могильников Белый Яр-VI, Степновка-II, Большое Русло (тесинский этап тагарской культуры) // Первобытная Археология: журнал Междисциплинарных Исследований. 2020. № 1. С. 135–171.

• Гойхман В. А. О трепанации черепа в эпоху мезолита // Вопросы антропологии. Вып. 23. 1966. С. 111–118.

• Горощенко К. Гипсовые курганные маски и особый вид трепанации в курганах Минусинского округа. М., 1899.

• Гохман И. И. Палеоантропология и доисторическая медицина // Антропология – медицине. М.: МГУ, 1989. С. 5—15.

• Дэрумс В. Я. Болезни и врачевание в древней Прибалтике. Рига: Знание, 1970.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология