Читаем Вместилище духа. История трепанации в разных культурах полностью

Многие народы сохраняют стойкую веру в магические свойства волос и ногтей. Непонятно, с чем это связано, может быть, с их способностью «независимо» расти после того, как основной рост организма завершен, и даже какое-то время после смерти.

Как бы там ни было, австралийцы, полинезийцы и народы Гвинеи живут в смертельном страхе перед зловредным колдовским искусством. Парсы в Индии совершают священные обряды погребения волос и ногтей, чтобы демоны и колдуны не могли причинить вред их хозяину. Боязнь выбрасывать обрезки волос и ногтей не искоренена и в Европе. «Ясновидящий» чувствует находящегося далеко от него человека, если имеет клочок его волос.

Средневековые инквизиторы тоже думали, что злые чары ведьм заключены в волосах. Считалось, что состриженные или вычесанные волосы могут оказать влияние на погоду: вызвать бурю, дождь, град, молнию. Похожие представления имели и жители индийской провинции Бастар, индейцы-тлинкиты северо-западного побережья американского континента. Шаманам тлинкитов запрещалось расчесывать волосы. У многих народов стрижка волос была процедурой тонкой и сложной. Во-первых, существовала опасность потревожить «дух головы», который мог отомстить досадившему человеку. Во-вторых, весьма сложной была и процедура захоронения отрезанных прядей. Человеку казалось, что между ним и каждой частью его тела существует симпатическая связь, не исчезающая даже после прекращения физического контакта. Широкое распространение получила вера в то, что отрезанные волосы и ногти, попавшие в руки недоброжелателей, могут привести к болезни и смерти человека[13]. Лица священные и могущественные имели больше всего оснований опасаться за сохранность своих волос, ведь очень часто длинные волосы считались знаком харизматической святости и здорового духа. Так, подобно Самсону, отращивают длинные волосы и бороды мужчины сикхов. Иногда длинные волосы были знаком королевской власти или свободы и независимости, как у галлов и других кельтских народов[14]. У женщин длинные распущенные волосы означали статус незамужней или девственность[15]. В противоположность волосяному покрову на теле волосы на голове связывали с жизненной силой человека. В Древней Греции, отрезая прядь волос у мертвого, опускали его душу в загробный мир. По исламскому обычаю, пучок волос оставляли для того, чтобы за него правоверного подняли в рай. Хотя отшельники традиционно носили длинные волосы, правила многих религий требовали брить головы в знак смирения перед Богом. Покорность изначально символизировала и косичка китайцев. В Древнем Китае обрезание волос и кастрация были близки по своему символическому значению. Бритье головы осталось символом подчинения военной дисциплине. В разных культурных традициях отрезание, отращивание, вырывание волос символизировало горе[16].

У некоторых народов особым образом стригли преступников, свои прически были и у определенных возрастных групп людей[17].

Известный историк религий К. Х. Клемен (1865–1940) собрал много курьезных фактов, подкрепляющих идею о том, что голова как вместилище особых сил нуждается в бережном и осторожном обращении. К примеру, путешественник Бастиан рассказывал, что, когда он во время своего пребывания в Бирме ежедневно мыл голову, это вызывало общее осуждение, а его наставник-абориген за несколько месяцев вымыл голову один раз, после чего молчал три дня. Геродот упоминал об обычаях персидских царей, мывших голову лишь один раз в году, в день своего рождения. Плутарх сообщал, что римские патрицианки делали то же самое главным образом в день Дианы, 13 августа.

Очевидно, люди боялись (а некоторые и сейчас боятся) частыми омовениями лишить голову присущих ей особых сил.

Заслуживают внимания данные археологии о характерных для Раннего Средневековья прическах и головных уборах. Воины-всадники эпохи Великого переселения народов носили косы на затылке, обривая оставшуюся часть головы. Впервые существование такой прически археологи зафиксировали в Южной Сибири, у племен рубежа нашей эры. Обычай обривать головы, бытовавший у племен ухуань, сяньби, жуань-жуаней, отмечен в китайских источниках. Героический эпос восточных хантов сообщал о том, что в древности воины выстригали переднюю часть головы и оставляли косичку на макушке (подобную прическу мы видим сегодня в фильмах про самураев). Многочисленны средневековые изображения людей с бритой головой и прической в виде чуба, идущего от темени (в Педжикенте первой четверти VIII в., у болгар, татар XV–XVI вв. – потомков половцев – и, наконец, у украинских казаков).

В этом контексте символические трепанации и скальпирование как операции, затрагивавшие волосы и саму голову, имели в глазах древних очень мощный магический потенциал. Причем символизм, проявляющийся в одежде, головных уборах, ношении амулетов, находил у древнейшего и средневекового населения логичное продолжение в манипуляциях с человеческим телом.

Поверхностные «трепанации» можно считать разновидностью традиции покрывать свое тело шрамами, рубцами и татуировками.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология